Ольга Валяева - Предназначение быть мамой

Материнское молоко универсально, и вместе с тем формула его непостижима. Как и материнская любовь. Младенцы на грудном вскармливании никогда не переедают. Они съедают ровно столько, сколько нужно. Тогда, когда это нужно им. Грудное молоко переваривается быстро, усваивается хорошо. Оно всегда нужной температуры, консистенции. Оно всегда подходит конкретному малышу, и даже его состав индивидуально подстраивается организмом под ребенка в каждый конкретный момент времени. При этом женщина сама не управляет производством грудного молока и его составом: все это приходит свыше. Как и материнская любовь, которая по сути является любовью Божественной, проходящей через наше сердце насквозь.

Но если перевести ребенка на искусственное вскармливание, то начинают работать другие законы. Здесь можно и переесть, и потому режим кормления обязателен, и контроль температуры, качества смеси, ее особенности начинают играть большую роль. Нужно учитывать много факторов. Постоянно быть в тонусе. И для ребенка все равно эффект будет хуже. Потому как смесь не сможет полностью удовлетворить нужды растущего организма, не может так же гибко под него подстраиваться, не может и лечить все болезни. Хотя, на первый взгляд, кормление из бутылочки кажется более удобным.

Точно так же с любовью. Любви матери никогда не бывает слишком много, если эта любовь — идет из сердца. Она всегда именно такая, какая нужна ребенку — по карме, по судьбе, по обстоятельствам. Она способна принимать любую форму, адаптироваться под его потребности. Насыщать, успокаивать (видели, как грудное молоко действует на младенцев?), оберегать.

Поэтому нам, мамам, нужно фокусироваться не на подсчете того, достаточно ли мы дали любви, и не на чувстве вины, что снова дала ребенку слишком мало. Нам нужно заботиться, чтобы любви в нас было много всегда. В любое время суток. И чтобы ребенок имел к нашему хранилищу доступ. И этого достаточно.

Что же получается: мы тоже получили от мам столько, сколько нужно? Да. Ровно столько, сколько нам было положено по судьбе. Могли бы получить больше, если бы наши мамы умели о себе заботиться и давали бы нам доступ к своему сердцу. Но для многих этого не случилось, потому что именно столько любви в нашей жизни и должно было быть. Ее не так уж и мало. Просто она не всегда проявлялась в явной форме.

Вспомните, как проявляют любовь наши бабушки. Едой, едой и еще раз едой. Каждые десять минут они предлагают подкрепиться блюдами, приготовленными своими руками от всей души. Их «репертуар» блюд часто скуден, и кто-то на это жалуется. Хотя цель их не в еде, а в том, чтобы отдать кусочек своей любви. Наши мамы тоже часто заменяли любовь опекой, подарками, контролем и другими вещами. Но они любили нас так, как умели и могли.

И мы, выросшие дети, также можем научиться видеть любовь в этих действиях. Конечно, наши сердца тоскуют совсем не по красивым коробкам с подарками, не по заботливому «шапку надень». Нам хочется, чтобы нас взяли на ручки, чуть-чуть покачали, дали поплакать на груди, обняли, поцеловали, выслушали, приняли такими, какие мы есть. Поэтому, когда нам предлагают любовь в другой форме, это, бывает, даже злит. Я ведь тут не от холода умираю, а от любовного голода — зачем мне твоя шапка!

Если же нам удастся отодвинуть в сторону свои представления о том, какая должна быть мама и что и как она должна была нам отдать, то можно стать настоящими алхимиками. Превращающими теплые шапки — в молоко любви. Умеющими отовсюду достать самое ценное — кусочек любви. И тогда можно эту самую шапку не надевать. Но услышать в этой просьбе огромную любовь и заботу — и согреться, насытиться. Стать маленьким теленком, который способен в любых ситуациях подстроиться под маму и получить свою порцию молока. Даже в зрелом возрасте. Но для этого нужно признать, что на самом деле все, что мы хотим получить от мамы, — это любовь. Не признание, не уважение, не гордость, не доказательства чего-либо, а любовь.

Если в «надень шапку» может скрываться порция чистой родительской любви, то могут ли наши дети решать подобные ребусы? Знают ли наши дети, что мы их любим? Получается ли у них истолковывать наши слова и поступки соответствующим образом? Мне очень часто приходит в голову этот вопрос. Наверное, потому что сама я не всегда чувствовала любовь в детстве. Или, может быть, потому что часто слышу от подруг и читательниц рассказы о том, что родители их не любили.

После обучения системным расстановкам я знаю точно: все родители любят своих детей. И теоретически, и практически — видела это много раз. Вопрос в том, почему дети этого не чувствуют? Скорее всего, потому что в таких семьях родительская любовь выражается не тем способом, которого жаждет ребенок. У Гэри Чепмена есть книга, которая называется «Пять языков любви». Знание о том, каким может быть язык любви, применимо и к взрослым, и к детям. И мне оно помогло лучше понять как своих малышей, так и супруга.

Суть теории состоит в том, что у каждого человека есть свой основной язык любви, благодаря которому он понимает, что его любят. Языков всего пять:

• слова (комплименты, слова поощрения);

• прикосновения;

• помощь;

• время (которое вы уделяете ему безраздельно);

• подарки.

Как и в случае с нашими мужьями, чаще всего ребенку мы даем то, что хотели бы получить сами, например подарки. Покупаем ему самые крутые игрушки, а он все равно недоволен. Боле того, дети разные: то, что принимается «на ура» одним, второй проигнорирует.

И вот что я выяснила благодаря упомянутой книге о своих детях. Мой старший — тактильный. Для счастья ему необходимы пять килограмм объятий и столько же поглаживаний. Сколько бы я ни говорила ему, что он молодец, — пролетит мимо. А если один раз обнять — сразу поймет. Если Даня не в настроении, значит, плохо «выглажен» с утра. И успокоить его можно точно так же — долгими объятиями с обязательными почесываниями по спинке.

Второй сын, Матвей, у нас другой. Совсем. Его язык любви — это время. Для него важна сопричастность. Если старшего чесать можно, например, читая книгу, то среднему нужно все мое внимание. Пусть всего на пятнадцать минут — но без никого и ничего.

Для него важнее любого массажа станет разыгрывание сценки из любимого мультфильма. Или если я посмотрю, как он показывает разных животных, — и буду угадывать. Или если мы вместе — и это «вместе» очень важно — построим дом. Даже мультфильм лучше смотреть вдвоем — с комментариями. Он тоже любит массаж и «обнимашки», но совсем немного. Один раз обнялись — и хватит. Он любит подарки, но спокойно может обойтись и без них. Если есть что-то другое, лучшее. Например, совместно вырытый туннель в песке.