Ольга Валяева - Предназначение быть мамой

Для родителей такого ребенка очень важно, что о них подумают, а он постоянно добавляет масло в огонь к их стыду. Выводят чистого — через пять минут грязный. Орет громко, в очереди бегает. Вообще ведет себя так, что посторонние делают замечания. Дерется, ругается, какие-то еще фортели выбрасывает. То есть ребенок — это объект позора. За него все время стыдно и неловко. Иногда даже лучше, чтобы люди не знали, кто его мама. Как шутит иногда мой муж: «А чьи же это дети? Где же их родители?» — показывая на наших сорванцов. Хорошо, что только шутит!

Очень часто бывает такое: ребенок словно нужен только для красивых фото. Где он одет в одной цветовой гамме с мамой для создания модного нынче «фэмили лука», стоит, улыбается и выглядит как ангел. Он словно является лишь частью ее имиджа. Как клатч. Или мобильный телефон. Аксессуар обычно нужен на выход — и только красивый. А потом его можно сдать кому-то на воспитание. То есть ребенок нужен только для того, чтобы его показывать другим рядом с собой.

Как бы это страшно ни звучало, такое бывает очень часто. Когда родители считают, что у него нет права на свои желания, свои чувства, свои эмоции. Получается, они относятся к нему как к вещи. И тогда он должен сидеть там, где его посадили. Делать то, что говорят. Молчать «в тряпочку». Исполнять мечты отца и матери. Носить то, что ему велят. Есть то, что готовят в семье. И так далее. Без права голоса.

Такая модель отношений не совсем плоха на первый взгляд: в ребенка много вкладывают. Но и ждут от него потом многого. Это чем-то похоже на родительскую позицию жертвы, но здесь, скорее, в дело идет точный расчет. Детей водят в хорошие школы, на кружки и к репетиторам, чтобы они были успешными, чтобы в старости могли принести воды, а что еще лучше, полностью обеспечили. Многие очень возмущаются, когда слышат, что ребенок не должен им этот пресловутый стакан воды приносить. Не должен. Может, если захочет. Но, чтобы захотел, нужно делать другие инвестиции, и они не денежные.

Я, мне, мое. Ребенок чей? Мой. Значит, любит то, что люблю я. Такую же еду, одежду, музыку, времяпрепровождение. Будет ходить со мной в консерваторию или на рок-концерты, плавать на байдарках или играть в футбол, кроме того, он просто обязан продолжить семейную династию врачей или профессоров. Ему не может быть скучно. Он не имеет права не любить манную кашу, если я ее обожаю. Он не может не хотеть быть юристом, если я юрист. Это же я! В нем продолжаюсь я. Значит, он такой же!

В первую очередь как инструмент воздействия на мужчину, но и не только. Чтобы женился, не развелся, платил больше денег. Одна моя знакомая, узнав, что муж уходит из семьи, срочно забеременела, чтобы не ушел. Другая — тоже, но с другой целью: чтобы платил алименты, потому что сама не работала и не хотела. Обеим пришлось разочароваться. Один не вернулся, второй ничего не платит. Половина браков у нас происходит «по залету», так как дети становятся инструментом в программе «как женить мужчину». Многие даже открыто советуют: «Не хочет? Забеременей!» А теперь на минуту представим — цель достигнута, а потом? Ребенок ведь так и остается удобным рычагом воздействия… «А о ребенке ты подумал? На детей тебе наплевать!» И так далее…

Что можно получить, имея на руках ребенка? Да много чего. Например, льготы. Таких немного, но все же есть те, кто рожает ради материнского капитала или пособия. Благодаря детям можно также получить статус в обществе. Уважение. Алименты опять же. Квартиру (раньше было такое). Мы тебя родили, чтобы нам дали «трешку», а не «двушку». Классно, правда? То есть мотивация к рождению детей в данном случае всегда чрезмерно корыстная.

Этот случай похож на тот, где ребенок — источник позора для семьи: здесь тоже важно именно общественное мнение, только основной акцент ставится на том, чтобы ребенком хвастаться. На табуретку его со стихами, концерты на фортепиано для родственников, отметки отличные должны быть, сто сорок кружков — и везде чтобы был лучшим. И потом ходить и говорить всем: «А вот мой сын!»

Ведические источники говорят, что до пяти лет от ребенка исходит чистая энергия счастья. Это легко проверить: просто посмотрите, до какого возраста детьми еще все умиляются и стараются потискать, а в какой момент перестают. И такое потребительское отношение к детям («Ты должен делать меня счастливой!») может продолжаться всю жизнь. Когда это счастье перестает выплескиваться из ребенка само, его начинают вытрясать. А методы могут быть разные.

Это про ситуации «что ни делает дурак, все он делает не так». У таких родителей ребенок всегда мал, беспомощен, поэтому нельзя допускать его помогать: он испортит, сломает, размажет. Это и про попытки подтирать попу уже большим детям: он же сам не сможет! И про попытки всю жизнь защищать своих детей на площадках от сверстников. «Ты без меня не справишься. Ты ничего сам не можешь». Вот такой посыл у подобных родителей.

Но все же — детей рожают не для этого. Если относиться к рождению детей как к величайшему подарку и возможности, которые дает нам мироздание, то и отношения могут быть совершенно иные. Просто перечислю то, что приходит в голову:

• ребенок как друг;

• ребенок как учитель;

• ребенок как цветок, которому надо помочь вырасти;

• ребенок как начало новой жизни;

• ребенок как чудо;

• ребенок как подарок Бога;

• ребенок как продолжение любви родителей;

• ребенок, как сосуд, который нужно наполнить любовью.

В реальной жизни наши настроения могут меняться: за день мы можем проявить сразу несколько вариантов отношения к своему ребенку. Но есть некие доминантные схемы, которые чаще всего используются. Как правило, в жизни конкретной пары несколько таких схем сменяют друг друга. Идеальных родителей среди нас нет, но есть достаточно хорошие. Вопрос в том, какие именно схемы в вашей жизни преобладают.

Для того чтобы это понять, просто вспомните свои же фразы о собственном ребенке (а также мысли и поступки, что еще важнее) и замените в них слово «ребенок» другим подходящим по смыслу.

Например…

• «Я ему сказала сидеть спокойно, а он скачет и бегает». То же самое можно сказать о собаке. Я ее дрессирую, дрессирую, а она не слушается.