Марта Стаут - Социопат по соседству [Люди без совести против нас. Как распознать и противостоять] [litres]

Социопаты не имеют никакого отношения к общественному договору, но они знают, как использовать его в своих интересах. И в целом, я уверена, если бы дьявол существовал, он бы хотел, чтобы мы пожалели его.

Принимая решение о том, кому доверять, помните, что комбинация хронического асоциального поведения с давлением на жалость это и есть предупреждающий знак на лбу бессовестного. Человек, чье поведение включает две эти особенности, не обязательно является убийцей или просто жестоким, но все же с ним, вероятно, не стоит дружить, вступать в деловое партнерство, просить позаботиться о ваших детях или мечтать о браке с ним.

А как насчет самой ценной составляющей социального контракта? Насчет любви?

Вот история одной женщины, которая никогда не попадет в шестичасовые новости.

Моя пациентка Сидни не была симпатичной. В сорок пять у нее были вечно грязные светлые волосы, которые казались серыми, а ее фигуру никто бы не назвал сексапильной. Но у нее был прекрасный интеллект и длинный список профессиональных достижений. В университете в ее родном штате Флорида она получила должность доцента кафедры эпидемиологии еще до своего тридцатилетия. Сидни изучала воздействие на людей веществ, с помощью которых лечат болезни аборигены, и до замужества она много путешествовала по Малайзии, югу Америки и странам Карибского бассейна. Переехав из Флориды в штат Массачусетс, она стала консультантом в группе этнофармакологии, базирующейся в Кембридже.

Мне очень нравилась ее мягкая манера держаться и задумчивое, интроспективное отношение к жизни. И я прекрасно помню нежное тепло ее голоса во время пятнадцати сеансов терапии, которые мы провели вместе.

Сидни развелась с человеком по имени Люк. Развод истощил ее сбережения, заставив влезть в долги. Она хотела получить опеку над своим сыном Джонатаном, которому было восемь, когда мы познакомились, и всего пять во время развода.

Люк затеял дорогостоящую тяжбу не потому, что любил Джонатана, – его разъярило то, что Сидни выгнала его из своего дома. В этом доме в Южной Флориде был плавательный бассейн, а Люк обожал плавать в бассейне.

– Он жил в убитой маленькой квартирке, когда я встретила его, – рассказывала мне Сидни. – Вероятно, это должно было сразу послужить мне предупреждением. Тридцатипятилетний мужчина, учится в магистратуре в Нью-Йорке по специальности «городское планирование» и живет в таких условиях. Но я проигнорировала это. Люк с восторгом говорил о большом бассейне, который был поблизости от его дома, поэтому, узнав, что у меня есть собственный бассейн, он был счастлив. Что я могу вам сказать? Мой муж женился на мне из-за бассейна… Ну, это не совсем правда, но бассейн определенно сыграл свою роль.

Сидни не стала разбираться с истинными чувствами Люка по отношению к ней, потому что ей казалось, что она нашла что-то редкое: умного, привлекательного мужчину без жены и без бывших жен, чьи интересы, в общем-то, были схожи с ее интересами, и к тому же он с ней хорошо обращался.

– Должна сказать, что сначала все было прекрасно. Он ходил со мной в разные места, дарил мне цветы. Прекрасно помню все эти стрелиции в длинных упаковках, великолепные оранжевые цветы. Мне пришлось пойти и купить для них высокие вазы. Люк был очень любезным, и ему, конечно, не отказать в обаянии. Нам было о чем поговорить, он был человеком науки, как и я, по крайней мере, я так думала. Когда я встретила его, он работал над проектом планирования. Мы с ним познакомились в университете. Отличное место для знакомства, правда? Он говорил, что мы похожи, и я ему поверила.

Через нескольких недель после знакомства Сидни узнала, что Люк, с тех пор как ему исполнилось двадцать, не отказывал себе в романах, и он всегда жил у подружек, а не в своей убитой квартирке, но она, влюбившись в Люка, не придала этому большого значения. И она думала, что он тоже в нее влюблен, ведь он сам сказал ей об этом.

– Я всегда была синим чулком, погруженная в свою науку. Никто не вел себя со мной так романтично. Мне было хорошо с Люком – наверное, я должна признаться в этом. Жаль, что это было так недолго… Представьте, я, некрасивая тридцатипятилетняя тетка, вдруг думаю о свадьбе в белом платье, все по полной программе. Я ведь на такое и не надеялась раньше. Я всегда думала, что это глупая сказка, которую рассказывают маленьким девочкам, но это точно не про меня, да мне и не хотелось. А тут вдруг это становится реальностью… Что касается его романов с другими женщинами, думаю, я просто пожалела его. Сказала себе, что он искал подходящего человека или что-то в этом роде, а они вышвыривали его через некоторое время. Теперь-то я понимаю почему, но задним умом все крепки. Я думала, как ему одиноко, как грустно. А тут еще он сказал, что одна из этих женщин погибла в автокатастрофе. Он плакал, когда говорил об этом, и я ему так сочувствовала.

Через шесть недель после знакомства Люк переехал в дом Сидни, а через восемь месяцев они поженились. Как и положено, в церкви состоялась свадебная церемония, а после – праздничный обед, оплаченный семьей Сидни.

– Разве семья невесты платит за свадьбу? – иронично спросила она меня.

Через два месяца после свадьбы Сидни обнаружила, что беременна. Она всегда хотела детей, но не надеялась, что когда-нибудь выйдет замуж. А теперь ее мечта о материнстве сбывалась, и она была вне себя от радости.

– Это казалось мне просто чудом, особенно когда ребенок начал толкаться в животе. Я постоянно говорила себе: «Там совершенно новый человечек, кто-то, кого я полюблю на всю оставшуюся жизнь». Это было невероятно… Люк особой радости не испытывал, но все же сказал, что он тоже хочет ребенка. Потом он сказал, что я была уродлива во время беременности, но я тут же придумала объяснение: он просто более честный, чем большинство мужчин. Забавно, да? Я была так счастлива, что просто не позволяла себе думать о том, что уже знала, если вы меня понимаете. Мне кажется, что именно во время беременности я поняла, что брак не удался…

Она помолчала, а потом продолжила свою исповедь:

– После первых трех месяцев доктор сказал мне, что риск выкидыша минимален, и я на четвертом месяце купила кроватку. Прекрасно помню тот день, когда ее доставили. Люк пришел домой и сказал, что бросает работу. Он не стал ничего объяснять, но в общем-то все было очевидно. Зачем работать, когда у него есть я? У нас будет ребенок, и я определенно обо всем позабочусь. У меня теперь нет выбора, и я буду содержать мужа – отца своего ребенка. Конечно, он ошибался, но я понимаю, почему он так подумал: он решил, что я сделаю все, чтобы сохранить подобие семьи.

Сидни, ее друзьям и членам ее семьи Люк сказал, что он в депрессии, что он слишком подавлен, чтобы работать. В присутствии других людей он замолкал и угрюмо смотрел в одну точку – роль депрессивного человека ему удалась.