Марта Стаут - Социопат по соседству [Люди без совести против нас. Как распознать и противостоять] [litres]

Сидни обеспокоилась, когда ей сказали, что депрессия очень распространена среди мужчин, у которых раньше не было детей.

– Но на самом деле я никогда не думала, что он в депрессии, – вздохнула она. – Что-то было не так. У меня была депрессия, и это было по-другому. Во-первых, у него появлялась энергия, когда он действительно хотел сделать что-нибудь. А также – это кажется мелочью, но меня это сводило с ума, – он не обращался за помощью. Я предложила ему сходить к психотерапевту, чтобы тот подобрал какое-то лекарство. Но Люк боялся этой идеи как чумы.

Когда Джонатан родился, Сидни взяла двухмесячный отпуск по уходу за ребенком, а это означало, что они были дома все втроем, так как Люк не работал. Его поведение совсем не походило на поведение молодого отца. Он не обращал внимания на своего маленького сына, предпочитая читать журналы у бассейна или гулять с друзьями. А когда Джонатан плакал, как это делают все новорожденные, Люк сердился и требовал, чтобы Сидни немедленно прекратила шум.

– Он вел себя как страдалец: затыкал уши и шагал туда-сюда с измученным лицом, как будто ребенок плакал именно для того, чтобы создать ему проблему. А я вроде как должна была пожалеть его или что-то еще. Это было гадко. Мне сделали кесарево, и мне по-настоящему пригодилась бы помощь в самом начале, но на самом деле мне хотелось, чтобы Джонатан и я остались в одиночестве.

Те же люди, которые рассказали Сидни о депрессии у молодых отцов, теперь уверяли ее, что поведение Люка нормально: молодые отцы часто чувствуют себя некомфортно рядом с младенцами и поэтому некоторое время держатся на расстоянии. Oни настаивали на том, что Люку нужно сочувствие и терпение, а потом все наладится.

– Но Люк «держался на расстоянии» не так, как они говорили. Он совершенно не обращал внимания на сына. Джонатан был для него раздражающим фактором, и только. Но знаете, несмотря ни на что, я хотела верить этим людям. Мне хотелось верить, что если я проявлю достаточно понимания и терпения, все действительно наладится. Мы ведь собирались стать настоящей семьей, и я хотела в это верить.

Когда декретный отпуск закончился, Сидни вернулась к работе, а Люк остался у бассейна. Сидни обратилась в агентство по подбору персонала, чтобы найти няню, потому что было ясно, что Люк не собирается заботиться о Джонатане.

Через несколько недель няня призналась Сидни, что ей странно видеть равнодушие Люка.

– Я не могу понять, почему он даже не смотрит на своего ребенка. С ним точно все в порядке, мэм? – осторожно спросила она Сидни.

Смущенная Сидни ответила:

– Он сейчас переживает трудное время в своей жизни. Ты можешь просто притворяться, что его нет, и все будет в порядке.

Няня посмотрела сквозь стеклянные двери на бассейн, на расслабленного загорелого Люка, сидящего в шезлонге.

– Несчастный человек, – тихо сказала она.

Рассказывая об этом эпизоде, Сидни снова вздохнула:

– Я всегда буду помнить это – «несчастный человек». «Бедный, бедный Люк…» Так же и я относилась к нему, вопреки самой себе.

Исследования показывают, что в развитии социопатии участвуют как природа, так и воспитание.

Но правда в том, что человек, который женился на Сидни, совсем не был «бедным Люком», он не был депрессивным молодым отцом, и он, конечно, не переживал трудный период в своей жизни. Скорее он был социопатом.

Люк не испытывал никакого чувства долга перед другими людьми, и его поведение, хотя и не жестокое физически, отражало этот опасный факт. Для Люка общепринятые правила и межличностные ожидания существовали только для того, чтобы служить его пользе. Он сказал Сидни, что любит ее, а затем зашел так далеко, что женился на ней, прежде всего чтобы получить возможность на законных основаниях устроиться в ее честно заработанной и комфортной жизни.

Он использовал самые интимные мечты своей жены, чтобы манипулировать ею, и рождение сына было для него неприятностью, которую он угрюмо переносил, потому что ребенок, казалось, закрепил ее согласие с его присутствием. В остальном он игнорировал свое собственное дитя.

Вскоре он начал игнорировать и Сидни.

– Это напоминало, как будто у вас поселился жилец, который вам не очень нравится и к тому же не платит арендную плату. По большей части мы проживали параллельные жизни. Были Джонатан и я, всегда вместе, и был Люк. Понятия не имею, что он делал бóльшую часть времени. Иногда он уходил на день или два. Я не знала, куда он уходит, – я перестала заботиться об этом. Или иногда к нему приходил какой-нибудь друг, чтобы выпить, всегда без предупреждения, что иногда было проблемой. Люку приходили большие телефонные счета. Но в основном мой муж просто сидел у бассейна, а когда погода была плохая, смотрел телевизор или играл в компьютерные игры. Такие компьютерные игры, в которые играют тринадцатилетние мальчики… Ох, чуть не забыла – пару месяцев он собирал литографии. Не знаю, что натолкнуло его на эту идею, но некоторое время он действительно был увлечен этим. Литографии были дорогими, он покупал новую и приходил показать мне, как маленький ребенок. Это выглядело, как будто между нами все в порядке, – почему бы не показать мамочке дополнение к своей коллекции. Он собрал, наверное, штук тридцать, но никогда не вставлял их в рамки и однажды просто бросил это дело. Нет больше интереса к литографиям. Конец.

Социопаты иногда проявляют краткий интенсивный энтузиазм – хобби, проекты, общение с людьми, без обязательств и без продолжения. Интерес вспыхивает внезапно и беспричинно и заканчивается так же.

– У меня появились муж и ребенок. Казалось, я должна была переживать самый счастливый период в моей жизни, но он был одним из худших. Я, уставшая, приходила домой с работы, а няня рассказывала мне, что Люк за весь день даже не взглянул на Джонатана. Через некоторое время мой муж стал мне настолько отвратителен, что я даже не смогла спать с ним в спальне. Мне стыдно говорить об этом, но я год спала в гостевой комнате.

В целом самая большая трудность, которую Сидни испытала, рассказывая мне свою историю, заключалась в болезненном стыде из-за того, что случилось с ее жизнью. Как она выразилась: «Вы не можете представить, насколько унизительно признавать, даже просто признаться самой себе, что ты вышла замуж вот за такого человека».

– И я была не ребенком, когда сделала это. Мне было уже тридцать пять, не говоря о том, что я несколько раз объехала весь мир. Я должна была понять. Но я просто ничего не замечала, и это не только моя слепота: не думаю, что кто-то из тех, кто был рядом, заметил хоть что-нибудь. Сейчас все говорят мне, что им и в голову не приходило, что Люк так поступит. И у всех разные теории о том, «что не так с Люком». Было бы смешно, не будь это так неловко. Друзья списывают все на разные причины, от шизофрении до чего-то вроде синдрома дефицита внимания. Можете себе представить?