Олег Цендровский - Между Ницше и Буддой [счастье, творчество и смысл жизни]

Они пытаются захватить внимание и пульт управления поведением, но не потому, что это важно для нас как цельного биологического существа, а в силу своей собственной маленькой, эгоистичной и часто ошибочной программы, конкурирующей со многими другими. Если мы это осознаем, то многократно увеличиваем контроль разума над психикой. Она начинает «видеть», что беспокойства, опасения и желания преследуют не выгоды некоего цельного «Я», а проталкивают свои собственные и маленькие интересы. Их масштаб и значимость падает, а потому лимбическая система перестает производить из-за них непомерные объёмы тревожности, суетливости и генерировать шум, омрачающий сознание и подрывающий творческие возможности.

На второй ступени непредметной самадхи можно попробовать остановить блуждание внимания небольшим усилием воли и поместить в фокус сразу как можно больше каналов и объектов восприятия. Постараться не поочерёдно, а одновременно осознавать и фиксировать и ощущения тела, и дыхание, и звуки, и переливы форм под веками, и – самое главное – сам факт существования, бытия каждого феномена и их всех вместе.

Наконец, на следующей стадии, фокус внимания должен стать максимально неподвижным и безразличным – не следовать за явлениями, а лишь всецело вмещать их, как зеркало, которое бесстрастно отражает все, что проходит мимо. Задача – охватить неподвижным вниманием все поле восприятия и все его уровни целиком, все бытие психофизических феноменов как единое и живое целое, но не с позиции противостоящего этому бытию субъекта, а как само это цельное бытие, постигающее себя. Для описываемых здесь задач, однако, вполне достаточно самой первой ступени и учиться удерживать сознание на второй и третьей может быть нецелесообразно, поскольку требует долгой и кропотливой практики.

3. По окончании непредметной самадхи мы вдумчиво и про себя озвучиваем желаемые установки поведения, сопровождая их кратким обоснованием. Они могут быть как составлены заранее, так и формулироваться на ходу. Проговаривание нужно подкреплять слабой визуализацией – цепочкой образов, которые описывают сущность и практическое применение нами положительной программы. Хотя они и усиливают активацию нервной системы, не стоит сосредотачиваться на визуальной составляющей чрезмерно. Это лишь вспомогательный инструмент, который не должен выходить на первый план.

После завершения работы очень полезно смоделировать в воображении ситуацию, в которой мы реализуем желаемую установку: представить свои действия, чувства, реакции, как если бы она уже стала частью нас. Это запускает механизм обучения через рассредоточенные по коре мозга зеркальные нейроны.

Нельзя допускать, чтобы описанный процесс превращался в автоматическое повторение. Качественная вербализация и визуализация сопровождаются сосредоточенным осознанием ее содержания, а текст периодически и спонтанно переформулируется с заменой речевых конструкций и внутренней образности. Все, что становится чрезмерно рутинным, перестаёт оказывать достаточное трансформирующее влияние на психику.

4. Не нужно смешивать установки между собой: у каждой из них должна быть отдельная и законченная формулировка и короткое, желательно оригинальное название, проговариваемое несколько раз по ходу работы. Не всегда есть время и возможность выполнять все эти действия в полном объёме, поэтому нам требуется емкое кодовое обозначение. Оно послужит ассоциативным крючком, на который будет нанизана вся установка, и простое его внутреннее произнесение быстро, хоть и не так эффективно, усилит нужные нам программы, когда это понадобится в ходе повседневной жизни.

5. В деле «тонкой настройки» важно не пытаться обмануть себя и не принуждать себя увидеть ситуацию такой, какой ее будто бы видеть «удобно». Называть чёрное – белым, дурное – хорошим, существенное – несущественным столь же опасно, сколь и неэффективно. Всякая попытка искусственно внушить себе нечто, во что мы не верим, лишена перспектив. Наша задача – не изнасиловать собственный разум, а воспринять действительность на доступном нам уровне ясности, закладывая в положительную программу результаты честного интеллектуального поиска.

Многие люди хотят научиться принимать творческий дискомфорт и погружаться в рабочий процесс бестревожно, радостно и сосредоточенно. Бесполезно, однако, формировать образ этого поведения внутри себя, если мы при этом будем считать, будто труд есть средство, а не цель и сопряжён с неизбежным страданием, которое нужно, сцепя зубы, переносить. Нужно увидеть, что переживаемое в этом процессе усилие – не средство к чему-то после, а сам источник счастья и роста. Страдание, наша неохота и увиливание есть продукты иллюзий, нагнетаемых древними подкорковыми слоями психики. Мы должны верить, что формируемая положительная программа является лучшей из доступных альтернатив, что она в наших высших интересах, и понимать, почему это так. Тогда работа по ее внедрению принесёт обильные плоды и одновременно естественную радость.

В чем-то схожий метод под названием «аффирмация» широко используется в шарлатанских и полушарлатанских учениях Нью-эйдж, и это значительно подпортило его репутацию в более серьёзных кругах. Следует, однако, вспомнить, что осознание положительной программы имеет давнюю историю и использовалось с разной степенью систематичности в самых глубоких и авторитетных доктринах, от буддизма, йоги и даосизма на Востоке до стоицизма, мистицизма и неклассической философии Запада. Великие русские писатели тоже им не брезговали, в особенности Лев Толстой, дневники которого пестрят отчетами о такого рода работе.

Важное отличие предлагаемого от аффирмаций состоит в том, что задача – не наколдовать себе разных чудес простым их произнесением. Она в том, чтобы добиться более глубокого осознания и понимания, практическим следствием чего будет интеграция в поведение. Именно поэтому не так важно, есть ли в вербализации волшебное слово «Я», и по этой же причине в ней присутствует обоснование и увеличивающая нейронную синхронизацию образность, а не одна лишь установка, как в популярных вариантах. Ниже я приведу пример вербализации для трех наиболее фундаментальных установок поведения, которые подпирают собой все прочее.

Свобода от желания

Все человеческое страдание проистекает из противоречия между «я имею» и «я хочу». По эволюционным причинам сознание наделяет расположенные на верхней планке объекты желания завышенной способностью приносить нам счастье и положительную перемену в жизни. Оно многократно преувеличивает различие между тем, что у нас уже есть и тем, чего мы только хотим. Как следствие, бремя негативных эмоций сильно возрастает, а наша энергия рассеивается в пустоту. Однако все ключевые компоненты жизни – смысл, творчество, счастье – вообще не являются следствием внешних приобретений, следствием конкретного набора обстоятельств. Это продукт внутренней самореализации: сам способ проживания жизненного опыта, а не его фактическое содержание. Счастье не в том, чтобы нечто иметь . Оно в том, чтобы специфическим образом быть . Нужно не получить нечто новое, а перестать страдать и сломить в себе барьеры, мешающие ему войти. Это означает достичь свободы от желания, которое подносит увеличительное стекло ко всему, чего мы хотим или избегаем.