Олег Цендровский - Между Ницше и Буддой [счастье, творчество и смысл жизни]

Понимание, что применительно к стрессу «мера важнее всего», получило научное доказательство более столетия назад и с тех пор обросло обширной фактической базой. В 1908 г. американские исследователи Роберт Йеркс и Джон Додсон проводили эксперименты на крысах, задавшись целью установить, как стресс влияет на когнитивные процессы, в первую очередь на память. Полученные данные можно представить в виде перевернутой буквы U. При низких значениях стрессового воздействия эффективность мозга тоже низкая, и память работает слабо; затем – по мере роста нервного возбуждения – она повышается, достигая максимальных значений в серединке, после чего стремительно падает при продолжении стимуляции.

С нейробиологической точки зрения, при любом стрессе наблюдается усиленное выделение его главного гормона-регулятора – кортизола, который с кровью разносится по всему организму и дает сигнал об увеличении энергозатрат, что субъективно воспринимается как чувство напряжения. Пока кортизола разумное количество, в центре краткосрочной памяти (гиппокампе) он присоединяется к рецепторам I типа – минералокортикоидным, и это улучшает запоминание. Наряду с этим главный активатор нервной системы и умственных процессов в стрессовой ситуации – норадреналин – тоже улучшает память, ускоряет нервную деятельность по всей ЦНС, и по мере его роста мы субъективно ощущаем повышенное возбуждение, внимательность, собранность, концентрированность.

Однако неизбежно наступает точка, когда возбуждения многовато: пик перевернутой буквы U оказывается пройден, кортизола и норадреналина становится чересчур много, и мы катимся вниз. Для организма такой объем стресса есть сигнал, что угроза слишком серьезна, чтобы заботиться о высших психических функциях, и нужно бежать со всех ног или драться. В гиппокампе кортизол забивает собой почти все рецепторы I типа и присоединяется ко II типу – глюкокортикоидным, которые уже ухудшают память. Одновременно слишком много норадреналина приводит нас в состояние перевозбуждения, когда нормальная работа мозга выводится из равновесия эмоциональными центрами.

Прошло почти столетие после экспериментов Йеркса и Додсона, прежде чем стало формироваться научное понимание, что количество стресса и соответствующих веществ второстепенно по сравнению с качеством нашего отношения к стрессовой ситуации[23]. Если мы не принимаем ее добровольно и трактуем как угрозу , то воздействие стресса оказывается не только дестабилизирующим, но и разрушительным. В нас включаются алгоритмы жертвы, а все процессы, связанные с созданием условий для роста, здоровья и долгосрочной продолжительности жизни, тормозятся как лишенные приоритета.

Частые и сильные эпизоды стресса-угрозы (с пиками норадреналина) или хроническое состояние загнанности (без всплесков норадреналина, но с постоянным кортизолом) наносят мозгу урон, сопоставимый с черепно-мозговыми травмами. Размер гиппокампа идет на убыль за счет уменьшения числа нервных клеток и отмирания их отростков. Миндалина – ключевой центр страха и агрессии – растет в размерах, как и наша склонность отрицательно на все реагировать. Иммунная система находится в постоянно угнетенном состоянии, растет риск широкого спектра заболеваний, от сердечно-сосудистых до раковых, а процессы старения ускоряются за счет подавления фермента теломеразы. Сверх того, из-за интенсивной когнитивной и эмоциональной нагрузки страдает сила воли и способность к самоконтролю, поведение становится более шаблонным и агрессивным.

Напротив, при добровольном принятии стрессовой ситуации, трактовки ее не как угрозы, а как вызова включаются режимы исследования и борьбы. Для организма стресс-вызов – это сигнал, что текущее нервное напряжение есть способ реализации потребностей, обучения и заботы о будущем. Как следствие, запускаются процессы развития при сопровождении заряда положительных эмоций: мозг перенастраивается, количество нервных клеток и их отростков в гиппокампе увеличивается, иммунная система и работа фермента теломеразы активизируются.

В первом случае стресс расходует энергетические ресурсы организма, разрушает и ослабляет его. Во втором случае стресс залезает в наши запасы не менее алчной рукой, но в долгосрочной перспективе это обеспечивает наш рост или по крайней мере поддержание текущего состояния. Различие здесь не в профиле и количестве выделяемых веществ, поскольку они почти полностью совпадают. Разница в том, как мы трактуем происходящее, какие эмоциональные центры задействуются на фоне дестабилизирующей нас ситуации. Не ее интенсивность, а характер восприятия и эмоциональной активации в стрессе направляют психофизические процессы по тем или другим рельсам.

Простой и лаконичной иллюстрацией может послужить замер стрессовых гормонов у крысы, резво бегающей в колесе, и у крысы, спасающейся от опасности. В обеих ситуациях животные будут испытывать сильный стресс, и надпочечники станут вырабатывать огромное количество кортизола и других глюкокортикоидов. Однако добровольно принятый стресс-вызов положительно скажется на организме в целом и росте нервной ткани в частности, а отторгаемый стресс-угроза будет иметь зеркально противоположный эффект.

Очевидно, какой способ восприятия в наших интересах, и чтобы увидеть мир под этим ракурсом, не нужно обманывать себя и насильно менять точку зрения. Напротив, требуется увидеть правду. Если вновь прибегнуть к известной индийской аллегории, нам постоянно мерещатся змеи на месте лежащих на земле веревок, и наш мозг прописывает себе удары плетью совершенно зазря. Девять десятых стрессовых факторов либо не несут в себе угрозы, либо обладают мощным созидательным зарядом, который ее перевешивает. Чтобы разобраться, в чем он заключается, разобьем их на три главные группы по типу вызывающей стресс причины – от наиболее распространенной и безопасной его формы до самой редкой и разрушительной.

I. Стресс от энергетических затрат: творческий дискомфорт

Оглянитесь вокруг, и вы увидите неугомонных людей, всегда чем-то озабоченных и занятых. Упрекнуть их в недостатке деятельности не выходит – ком застревает в горле. Но не стоит обманываться этим ловким трюком: кипучая активность человека есть обычно лишь маскировка крайней пассивности и бездеятельности в том, что касается высших психических функций. Как раз наиболее деятельные из людей чаще всего и оказываются самыми прожженными ленивцами. Дело в том, что подлинное умственное усилие и творчество, внутренняя борьба, работа над своей личностью и преодолением искажений восприятия есть процессы, вызывающие уникальное по интенсивности напряжение, даже не сопоставимое с поднятием сотен килограммов в спортзале. Когнитивная нагрузка стоит у человека на врожденных тормозах: по эволюционным причинам мозг склонен видеть в ней опасное расходование ресурсов и хронически сопровождает стрессом-угрозой .