Фрэнк Мартела - Wonderful Life. Размышления о том, как найти смысл жизни [litres]

Напряжение между великим обещанием высокой цели, данным романтиками, и секулярной Вселенной, которая не может подобное обещание сдержать, превратило вопрос о смысле жизни в Священный Грааль: искать его благородно, и хотя каждый хочет найти ответ, мы смирились, что его не существует. Мы пытаемся совладать с противоречием, что у нас есть вопрос, который совершенно точно требует ответа, но его не имеет, тем самым превращая самый вопрос в шутку. В заключительной сцене фильма «Смысл жизни по Монти Пайтону» актер Майкл Палин бесцеремонно принимает золотой конверт, в котором содержится ответ на главнейший вопрос жизни. Он читает: «Ничего особенного. Старайся быть добрым к людям, время от времени прочитывай книгу, гуляй и старайся жить в мире и гармонии с людьми всех наций и вероисповеданий». Автор Дуглас Адамс идет немного дальше в фильме «Автостопом по галактике», в котором суперкомпьютер, срочно сконструированный для того, чтобы ответить на главный вопрос о жизни и ее смысле, выплевывает бессмысленный ответ: «сорок два». Оба ответа лишь подчеркивают бессмысленность самого вопроса: мы ожидаем какого-то всепроясняющего ответа, которого, как нам известно, не существует.

Помимо роста влияния романтизма и научного мировоззрения, еще несколько революций в Западном мире оказали влияние на формирование того, как современный человек стал понимать свое значение и место во Вселенной на протяжении пяти последних веков. Особенно можно выделить влияние трех событий.

Первое: гуманизм возвысил роль личности. Человек больше неподвластен богам, духам или судьбе, он стал полагаться на самого себя и смог прокладывать свой путь в жизни, не ограниченный никакими внешними силами. Эта трансформация особенно видна в «Размышлениях о первой философии» 1641 года Рене Декарта, в которых автор прибегнул к методу радикального сомнения [129]и с его помощью убедительно подтвердил существование Бога и бессмертие души. Он возвел веру в Бога на бесспорное основание. Таким образом, его намерения и его выводы были религиозными. Однако его исследование содержало в себе бомбу замедленного действия. Обосновав существование Бога с помощью разума, он поставил человека мыслящего выше Бога. Все коренным образом изменилось: человеческий разум стал фундаментом для обоснования существования Бога, а не наоборот. Однако Декарт и его современники еще не понимали, что, если разум мог быть применен для обоснования существования Бога, он также мог быть использован для доказательства обратного.

Второе: индивидуализация пересмотрела взаимоотношения между индивидуумом и обществом. В прежние времена группа имела приоритет перед индивидуумом [130]. В той мере, в которой индивидуум тогда существовал, он определялся посредством своей роли: своим положением в семье, своей социальной средой, своим родом занятий и так далее. Именно она помогала формировать общину как целое. Долг человека заключался в выполнении своих обязанностей, исходя из определенных ролей и независимо от его эмоции, мечты или желания. На самом деле сама идея частного, «внутреннего я», отличного от общественного «я» человека, начала появляться в литературе только с шестнадцатого века [131]. Реформация, начатая Мартином Лютером в 1517 году, утвердила возможность взаимоотношения человека с Богом напрямую, без каких-либо посредников, а также усилила роль морали и совести человека. Революция в теологии сыграла ведущую роль в том, что человек перенес фокус своего внимания на индивидуальное и свои внутренние убеждения, отдельные от группы. Лютер не мог даже предвидеть, насколько его идеи трансформируются в современную поглощенность индивидуальностью. Грустно сознавать, что наша одержимость воспеванием индивидуальных эмоций, мечтаний и желаний часто лишь вредит, когда речь заходит о благе группы.

Еще одно современное убеждение, которое было бы совершенно чуждым для средневекового человека, – это вера в прогресс через усилия человека. И научное мировоззрение, и промышленная революция научили человека, что мир гораздо легче контролировать, чем это считалось ранее. Вместо того места, где мощные космические силы могли быть лишь частично приручены путем различных ритуалов и заклинаний и где порядок вещей считался неизменным, оказалось, что мир подчиняется определенным законам природы. И тогда, если человек поймет науку, лежащую в основе этих законов, возможно, он сможет заставить их работать на себя, чтобы продвигать вперед свои проекты и идеи. Активный современный человек начал понимать мир как нечто, что можно контролировать и формировать по своему усмотрению, и вскоре различного рода изобретения и значительные улучшения в образе жизни, которые принесла с собой промышленная революция, привели к тому, что идея прогресса стала восприниматься как естественный курс жизни [132] Hyman, A Short History of Atheism, xvi-xvii, notes that the world as something to be mastered and controlled and a sense of progress are key defining features of the modern worldview. .

Эти три процесса трансформации – гуманизм, индивидуализм и ощущение человеком своего господства над прогрессом – работали рука об руку с научным мировоззрением, создавая совершенно новое понимание человеком своего места во Вселенной. Разумеется, одновременно с этим шли еще много других преобразований: урбанизация, формирование купеческого сословия, индустриализация, оторвавшая человека от его земли и общины [133]. Значение новых демократических политических систем, возникших в США и во Франции во второй половине восемнадцатого века, невозможно переоценить: легитимность правителя больше не являлась чем-то, дарованным свыше, но давалась народом, гражданами. Совокупным результатом всех этих революций в мышлении стало появление нового мировоззрения, которое по существу оставило человека наедине с самим собой перед вопросами о жизненных ценностях, смысле жизни и ее значении. Индивидуум отделил себя от группы, последовал за своими внутренними убеждениями и желаниями и поверил, что он одновременно и способен, и ответственен за достижение собственного прогресса под руководством выбранных им самим моральных ценностей. Говоря коротко: мы утеряли связь с нашей традиционной общинностью и с идеей заколдованного мира, и даже с Богом. Мы вступили в эру самодостаточности.

США отстают от европейских стран в плане потери веры, но и там все уже ускорилось. В настоящее время приблизительно 56 миллионов граждан США не принадлежат ни к одной из официальных религий [135], и если имеющийся тренд на секуляризацию продолжится с той же скоростью, к 2050 году большинство американцев не будут причислять себя ни к одной из религий. Такая статистика несколько шокирует, учитывая тот факт, что в течение длительного времени религиозность в США была достаточно стабильна. Однако с начала 1990-х годов наблюдался рост числа нерелигиозных людей. Особенно этот тренд был заметен среди молодого поколения: 36 процентов миллениалов, рожденных после 1981 года, не принадлежали ни к одной из церквей [136] Pew Research Report, 2015. Pew Research Center, America’s Changing Religious Landscape. . В некоторых европейских странах не верить в Бога и не скрывать этого – обычное дело в наши дни. Чешская Республика – пожалуй, самая атеистическая страна в мире, 40 процентов ее жителей отрицают существование Бога вообще. Второе место принадлежит Эстонии [137]. Во Франции, Германии и Швеции большинство людей убеждены, что Бога нет [138]. Хотя во многих странах, например в США, большинство жителей все еще верят в Бога, становится общей и приемлемой смена вероисповедания – скачок, который был бы недоступен пониманию средневекового человека, а возможно, и поколению ваших бабушек и дедушек. Социологи Роберт Патнам и Дэвид Кэмпбелл в своем исследовании, посвященном религиозности в США в наши дни, пишут: «Кажется абсолютно естественным относиться к религии как к «предпочтению», а не как к твердому убеждению» [139] Robert D. Putnam & David E. Campbell, American Grace: How Religion Divides and Unites Us (New York: Simon & Schuster), 4. .