Михаил Хенкин - Золотой ключик инфосторителлинга

А дальше у стола появилась бы ножка. Может быть, это была бы очень крепкая, хорошая ножка.

Ну, а история? А история тогда бы умерла, так и не родившись.

Каждый из нас стоит перед выбором. Иногда наш выбор подобен шоку.

И это появление страшноватой новизны может долбануть нас так же внезапно, как долбануло оно старика Джузеппе, когда тот вдруг понял, что полено-то го-во-ря-ще-е!

Другой на его месте мог бы сразу же запретить себе даже думать про такое. Сказал бы: «нет, братцы, это психоз, это бредни, надо меньше пить, так не бывает» и пр. и пр.

Ведь мог так поступить Джузеппе? Конечно.

И тогда он бы наглухо захлопнул дверцу, открывающую интерес к себе самому, к своим фантазиям, дверь в свой внутренний мир, и ключик бы к этой дверце выкинул.

Однако Джузеппе начинает искать, откуда голосок. И нам интересно, что это за голосок, где он спрятан, найдет или нет Джузеппе его источник? Игра началась.

История говорящего полена — это история двух художников. Джузеппе не сумел воспользоваться внезапно свалившимся на него подарком.

Он разгадал идею полена, он сообразил, что из полена можно сделать куклу, но он испугался чуда и поскорее сбагрил непонятное полено своему другу — шарманщику Карло.

Именно Карло сумел стать настоящим творцом, мастером-созидателем, папой, наконец, — читайте как хотите.

Именно Карло превратил полено в Буратино. Был поленом — стал мальчишкой!

В этой истории был еще один несостоявшийся творец, который получил Золотой ключик раньше Джузеппе и раньше папы Карло.

Это — Карабас Барабас.

Судьба преподнесла ему этот сокровенный дар, но он не удосужился им воспользоваться.

Он потерял Золотой ключик, променял талант художника на карьеру властолюбивого и жадного управленца.

Повелевать другими с помощью дерганья за веревочки и семихвостой плетки оказалось для него более значимым, чем все прочие ценности.

Что ж, каждый ищет в этой жизни свой путь.

Карабас Барабас потом горько сожалел о том, что с ним случилось, и пытался вернуть утраченное мастерство художника, но сделать уже ничего не мог.

Прислушайтесь к себе: не дергает ли и вас за веревочки некий «доктор кукольных наук»?

Глава 4. Не только охи и ахи. Очень важная глава

•§•

Я на этом настаиваю и готов поспорить с кем угодно, что без этой психической особенности человек никогда не стал бы человеком.

Возьмем такую вещь, как эмоции. К ним взрослые, серьезные, солидные люди почему-то относятся презрительно.

Считается, что в деловой жизни эмоциям нет места. Так ли это?

Вспомним историю Иосифа Прекрасного, описанную в Библии. Братья продают его в рабство бродячим торговцам.

В качестве раба он попадает в Египет и испытывает там множество злоключений. Через много-много лет Иосиф, став в Египте важным сановником, вторым человеком после фараона, вновь видит своих братьев.

Эта встреча на первый взгляд выглядит очень неестественной и нарочитой. Несколько раз я перечитал этот отрывок: спектакль, настоящий спектакль, мелодрама, мыльная опера!

Такое впечатление, что все это разыгрывается на публику.

Иосиф подбрасывает братьям дорогую чашку, обвиняет их в воровстве, берет в заложники самого младшего, доводит всех до полного эксцесса.

Потом с плачем раскрывается, рассказывает братьям, кто он такой.

В итоге — плачут все. Ну и ну, режиссер, да и только!

Да, режиссер! А как вы хотели?

Иосиф Прекрасный — психолог и прекрасный постановщик. Он действует по законам драмы.

Он использует приемы, которые используют все творческие люди: завязка действия, кульминация, доходящая до критической точки, затем — разрядка (катарсис) и слезы радости или печали. Как в кино.

А это и есть кино.

Иосиф обращается не к разуму, а к чувствам. А что может быть сильнее наших чувств?

В Голливуде это давно поняли, построили индустрию — фабрику грез — и завоевали мир!

Иосиф здесь использует метод эмоционального потрясения. Мы привыкли относиться к эмоциям пренебрежительно. В обыденном сознании эмоции — это охи, ахи, вздохи при луне, клятвы верности и иная сентиментальная чушь, место которой в дешевых книжонках, слезливых сериалах и прочей низкопробной дребедени.

На самом деле все гораздо серьезнее. Человек и стал-то человеком благодаря эмоциям.

Плач, смех, гнев, радость — это и есть жизнь в самых ярких ее проявлениях.

Чтобы усвоить для себя нечто новое, надо сделать его эмоциональным, придать какому-то событию, факту статус переживания.

А что такое переживание? Это когда мы пропускаем через себя, проигрываем нечто происходящее не с нами, а с кем-то другим.

Ставим себя на место другого. Проживаем чью-то чужую жизнь, а точнее, какой-то эпизод из этой жизни.

Иосиф открыл систему Станиславского раньше Станиславского.

Он настоящий виртуоз по закручиванию интриги. Смотрите, как он держит нас в напряжении. Не отпускает, пока действие не придет к финалу.

Он не поучает, не выставляет себя в качестве примера для подражания или для сочувствия и раскаяния.

Он делает зрителей участниками спектакля.

Он заставляет их пережить все, что пережил сам, испытать все на собственной шкуре и добивается, как настоящий мэтр драматургического мастерства, невероятного успеха.

Участники спектакля вновь потрясены злым поступком.

Вот, оказывается, каково это — стать жертвой несправедливости!

Все плачут. Зло отрицается добром.

Глава 5. «Если тебе “корова” имя…»

•§•

Здесь просто рассказана история в подтверждение выводов главы 4.

Однажды я на собственном опыте убедился в силе эмоционального воздействия на коллектив.

Заместителем по строительству на заводе работал тогда некто Вараксин (фамилии везде изменены).

Про Вараксина говорили, что у него в руках все заводское начальство, включая генерального директора.

Говорили, что под началом Вараксина работают бригады шабашников, которые сплошь состоят из уголовников. Говорили также, что Вараксин никого не боится и может делать все что захочет.

Он начал строительство новой котельной, но строительство затягивалось. Материалы разворовывались.

По заводу бродили какие-то странные люди в разорванных робах и с татуировками. Встречались и пьяные. В общем, полный беспредел, да и только.

В редакцию нашей газеты пришла депутация с просьбой разобраться в происходящем. Мне пришлось в этих разборках участвовать.

Материал собрался интересный, я побеседовал со многими заводскими руководителями.

Не хватало интервью с самим Вараксиным. Без мнения главного героя печатать статью было нельзя. Но Вараксин от встреч уклонялся.

На словах он соглашался, но когда я приходил к назначенному времени, то оказывалось, что кабинет Вараксина заперт.