Барбара Тверски - Ум в движении [Как действие формирует мысль] [litres]

Я продемонстрировала вам некоторые из поразительных мысленных трюков, на которые способен наш ум. Эта ментальная гимнастика преобразует то, что мы видим в мире и воображаем в уме, в бесчисленные идеи – от простейших и заурядных, необходимых, скажем, чтобы поймать мяч, перейти улицу или уложить чемодан, до феерических и таинственных, позволяющих создавать величественные здания, играть фантастические футбольные матчи или строить теории элементарных частиц. При всем своем великолепии – а они действительно великолепны! – здания, футбольные матчи и изучаемые частицы имеют определенную физическую составляющую. Однако пространственное мышление может открыть для нас еще больше чудес. Этот вид мышления предопределяет то, как мы говорим и как думаем не только о пространстве, конечно же, но и о времени, эмоциях, социальных отношениях и многом другом. Переверните страницу!

В этой главе мы рассмотрим, как действия тела – особенно рук – превращаются в жесты, воздействующие на собственное мышление и мышление других людей, а также как они служат социальным клеем, обусловливающим кооперацию.

Если вы видите людей даже издали, то знаете, что происходит. Знаете, что они делают и что чувствуют: счастье, гнев, воодушевление, тревогу, – вам не нужны их слова. Вам известны их намерения. Их отношения. В одной паре прильнули друг к другу, рука в руке, в другой держатся подчеркнуто прямо и отстраненно. Вы видите, как люди общаются. Один участник разговора вопросительно наклонил голову. Другой с уверенностью подался вперед. Третий откинулся назад и уставился в пол. Один потрясает кулаками перед собеседником, и тот отступает. Только что это был медленный и расслабленный разговор, сейчас уже быстрый и напряженный. Из того, что делают другие, вы узнаёте, что делать вам. Вы встаете в хвост очереди в театральную кассу, обходите группу рабочих, заделывающих выбоины на дороге, и переходите на другую сторону улицы, чтобы не угодить в потасовку. Во многих случаях скоординированные действия тел не уступают в тонкости, артикулированности и безупречной своевременности действиям виртуозов струнного квартета. Это действия – но не над предметами, как при приготовлении обеда или одевании. Они отличаются от бесчисленного множества других действий, которые мы осуществляем на протяжении дня и которые меняют вещи в мире.

Наши тела выполняют ошеломляющий набор действий. Мы готовим пищу и едим ее, одеваемся и раздеваемся, расставляем и раскладываем книги, одежду и продукты в ящики и шкафы, собираем мебель и шьем наряды, играем на пианино, флейте и ударных, пылесосим, ездим на автомобилях и велосипедах; мы разговариваем, бегаем, танцуем, залезаем на деревья, гладим собак, забрасываем мяч в баскетбольную корзину и преодолеваем речные пороги, занимаемся йогой и катаемся на лыжах. Среди наших телодвижений есть действия рук, способные даже изменить мир, например в случае заказного убийства; есть действия ног, просто меняющие наше местонахождение в мире. Существует, однако, особый комплекс действий, не меняющих ни мир, ни наше положение в нем. Такие действия меняют мысли, наши и чужие. Это жесты. Любопытно, что многие жесты являются урезанными версиями тех самых действий, что меняют мир или наше место в нем: положить, взять, поднять, толкнуть, повернуть, разделить, смешать и бесконечное множество других. Жесты призваны влиять на идеи, а не на объекты. Мы говорим о них так, как если бы идеи были объектами, а мышление – действием над объектами. Мы соединяем идеи, разделяем, рвем на части, поворачиваем другой стороной и выворачиваем наизнанку.

Несмотря на исключительную выразительность тела, лица и рук, когда мы думаем о мышлении, то обычно имеем в виду слова. Мы учим словам детей, пишем их друзьям, вывешиваем на холодильник, обмениваемся ими с незнакомцами. Мы осваиваем правила грамматики и композиции, чтобы организовывать слова в предложения, а предложения – в тексты любого типа. Мы уточняем значения слов в словарях и ищем композиционные приемы в пособиях по литературному стилю. С жестами все иначе. Не существует признанного словаря значений жестов, подобного толковым словарям слов. Отсутствуют правила грамматики, управляющие организацией жестов в предложения; нет и самих предложений.

Жесты появляются первыми, до слов – как эволюционно, так и в индивидуальном развитии. Остроумная, хотя и умозрительная, теория эволюции языка от обезьян до людей отталкивается от действий, существенных для жизни обезьян, таких как швыряние и разрывание. Поразительная экспериментальная программа обнаружила в двигательной коре головного мозга обезьян единичные нейроны, активизирующиеся, когда обезьяна выполняет одно из этих действий или видит кого-то – пусть даже человека, – выполняющего то же действие. Это уже известные нам зеркальные нейроны. Они объединяют выполнение действия и наблюдение действия в отдельных – своих для каждого – нейронах. Они представляют собой мозговой базис для понимания действий. Некоторые ученые утверждают, что действия также являются основой языка, служащего для их выражения. Усеченная версия таких действий, как швыряние и разрывание, может сигнализировать о намерении выполнить их. Усеченное действие становится жестом. Зона коры мозга, которая у обезьян репрезентирует кисть руки, частично совпадает с областью мозга, отвечающей у людей за устную речь. Согласно предположениям этих исследователей, голос пришел на смену рукам, потому что имеет большие возможности артикуляции, а также его издалека слышно.

Если жестикуляция эволюционно предшествует речи, то, возможно, она наблюдается и у приматов. Сложность в том, чтобы увидеть ее в дикой природе, а не в лаборатории, где естественное поведение животных «загрязнено» взаимодействиями с людьми. Тщательные наблюдения действительно выявили много случаев использования коммуникативных жестов шимпанзе и бонобо в природе. Целью их у человекообразных обезьян, по-видимому, является запрос на внимание, секс, груминг или компанию. Наблюдались и требования прекратить какое-то поведение. До сих пор никто не обнаружил считающих человекообразных обезьян или указывающих направление. Поскольку у этих животных есть культурная передача использования орудий и методов сбора пищи, было бы восхитительно, если бы продолжающиеся наблюдения нашли случаи использования ими жестов для обучения или объяснения.