Ульрих Бозер - Как научиться учиться [Навыки осознанного усвоения знаний]

Чтобы поддерживать наличие неопределенности и стимулировать новые способы мышления, Рунко даже бреется каждый день по-разному. Иногда он делает это левой рукой, иногда — правой и каждый раз начинает с другой области лица. И шнурки он тоже каждый день завязывает по-разному. «Со временем это становится довольно сложным, — сказал он мне. — Думаю, число способов завязывать шнурки все-таки конечно».

Рунко считает, что такой подход стимулирует открытость его мышления. Он обеспечивает поддержание внимания и вдумчивое отношение к мелким различиям. Кроме того, утверждает психолог, людей нужно побуждать исследовать тонкости. В исследованиях, проводимых его лабораторией, испытуемые прибегают к более открытым, нефиксированным формам обучения, если им это посоветовать. «Во многих случаях достаточно только предложить: „Просто поразмышляйте об оригинальных идеях“», — говорит он {24} .

Преимущество подхода Рунко отчасти состоит в том, что он заставляет людей сомневаться в их убеждениях. Так, сам Рунко отказался от предположения, что по скоростному шоссе доедет до работы быстрее. И от предположения, что бриться правой рукой удобнее, чем левой, даже правше. Варьирование помогло ему разведать новые улицы в своем районе, к тому же он стал лучше действовать обеими руками — и научился вязать самые разные узлы. «Креативность — это форма обучения», — сказал он мне.

Честно говоря, возможно, все это немного чересчур. Правильные ответы, конечно, существуют, уж если говорить о самом быстром пути из одного пункта в другой — точно. Но в подобном подходе кроется важный урок: для эффективного обучения требуется неопределенность. Мы должны видеть неоднозначность. Профессионализм основывается на изменении наших представлений о навыке или области знаний.

Изменение точки зрения оказывается мощным инструментом обучения. Если вы хотите изучить развал Советского Союза, очень поможет рассмотрение этого вопроса с разных точек зрения. Как воспринимал происходящее советский лидер Михаил Горбачев? А президент Джордж Буш? Если бы вы жили в Москве, то вышли бы на улицу, чтобы помочь свергнуть режим?

Верно ли, что интеллект дается нам с рождения?

Задавая себе вопросы, мы можем обнаружить тонкости. Мы узнаём и понимаем больше, когда спрашиваем себя: «Почему люди в это верят? Почему они могут быть неправы в этом? Есть ли другое объяснение и какое?»

Психолог Кит Сойер придумал, как можно удачно использовать такой подход. В частности, он считает, что люди, желая обнаружить в задаче больше нюансов, должны ее «растягивать» и «сжимать». Растягивая задачу, мы делаем ее более абстрактной — а значит, потенциально более простой. Сжав задачу, можно сделать ее более конкретной, что часто приводит к неожиданным озарениям.

Например, если мы испытываем трудности в овладении парусным спортом, можно растянуть свой опыт и спросить себя: «Почему ветер заставляет яхту двигаться? Как на самом деле работает лавирование?» А можно сжать задачу и сделать ее более конкретной, чтобы узнать больше: «Как использовать руль в условиях сильного ветра? Как снизить слишком высокую скорость яхты?»

По мнению Сойера {25} , вдумчивые вопросы часто оказываются главным источником более тонких и глубоких форм обучения. Они помогают по-новому сформулировать проблему, и почти все значимые изобретения в целом отвечают на новые вопросы. Вопрос «Как разместить в сети выпускной альбом?» породил Facebook. Сэл Хан создал образовательную онлайн-программу «Академия Хана», стремясь ответить на вопрос «Как мне помочь кузине Наде с математикой?».

Спросите себя: «Как я могу расширить свои знания?»

Один из простых способов добавить в процесс обучения нюансов и сложности — социальное многообразие. Окружающие оказывают глубокое воздействие на наш образ мышления, и, если среди них есть люди с разным происхождением и опытом, комплексность наших знаний и умений неизбежно возрастает.

Для примера вспомните историю голландского тюльпанового кризиса — вероятно, первого в мире экономического пузыря. Историки утверждают, что тюльпановая экономика берет свое начало с того момента, как Нидерланды стали наращивать богатство страны в начале XVII века. Благодаря заморской торговле многие голландские купцы быстро разбогатели, а тюльпаны превратились в символ денег, как претенциозные особняки сегодня.

Цены на луковицы росли, и дальнейшая история во многом может показаться знакомой любому, кто следит за новостями: торговцы делали на тюльпаны все более и более рискованные ставки. Контракты становились все сложнее и изощреннее. Люди начали продавать луковицы, о которых ничего не знали, а быстрые прибыли достигли значений 100 % и больше.

Но потом рынок тюльпанных луковиц лопнул. В какой-то момент одна луковица могла стоить больше, чем прекрасный дом в Амстердаме. Но всего лишь через несколько недель та же самая маленькая, коричневая, запачканная землей луковица обесценилась практически полностью, так что, продав ее, едва можно было купить кусок хлеба. Эти события получили название Tulpenwoerde, или тюльпаномания {26} .

По современным стандартам тюльпанный пузырь был не таким уж и большим. Но кризис пролил свет на одну из причин экономических крахов — недостаточность социального многообразия. Как заметил исследователь Мориц ван дер Веен, многие из голландских торговцев были знакомы друг с другом. Все они ходили в одни и те же церкви или даже являлись родственниками. У них была одна и та же работа и одинаковое происхождение. Как пишет ван дер Веен в своей статье о крахе, купцы представляли собой «тесную социальную сеть». Все они «были товарищами с общими интересами».

Такие социальные связи влияли на торговцев, и у них, согласно ван дер Веену, было «раздутое мнение о профессионализме друг друга». Ван дер Веен считает, что давление коллектива сыграло важную роль: «Тесная, узко локализованная социальная сеть позволила образоваться пузырю». Можете смотреть на тюльпанный пузырь как на один из типов экономического группового мышления.

Важно не забывать о том, что торговля по сути своей связана с аргументацией. Покупая что-либо на рынке, мы утверждаем, что предмет торговли недооценивается. Вот почему процесс продаж часто называют ставками или сделками, и по большей части рынки работают благодаря наличию определенных сведений у заинтересованных групп. Если усреднить мнения в большой группе людей, это среднее, как правило, окажется более точным, чем отдельные мнения ее членов.

Об этом много написано в чудесной книге Джеймса Шуровьески «Мудрость толпы» [10]. Попросите большое количество людей решить задачу, и, скорее всего, получите наилучшее решение. Поставьте сложный вопрос перед группой, и ответ будет лучше проработан и обоснован. Это верно даже для крупных компаний; повышение социального многообразия ведет к росту продуктивности.