Ильва Эстбю - Это мой конёк. Наука запоминания и забывания

«Вам нужно время. Не помнить — это абсолютно нормально. Невозможно запомнить все события детства».

Ее задача — заставить Эрика допустить реальность эпизода, даже если он его и не помнит. Большинство из нас пережили огромное количество событий, о которых впоследствии забыли.

«Может быть, для столь необычного впечатления просто не нашлось места в памяти?»

По нашим ощущениям, не стоит скармливать участнику эксперимента один миф за другим. Прогулку на воздушном шаре он бы, разумеется, запомнил. Если происходит необычное, выделяющееся на общем фоне событие, гиппокамп не упустит воспоминание о нем .

Лицо Эрика по-прежнему выражает скептицизм. Он отчаянно пытается докопаться до правды — это обман или настоящая фотография? Одновременно мы ищем в его взгляде хотя бы крошечный признак на то, что лед тронулся.

«Вы никогда не обсуждали это событие дома?»

Эрик качает головой и, кажется, успокаивается. К счастью, первый шок позади. Продолжаем переговоры.

«В детстве вас завораживала мысль о полете — мы ведь обсуждали фотографию, где вы в костюме Супермена. Представьте, что вы летите, — вдруг поможет? Может быть, у вас в памяти всплывет больше информации?»

«Думаю, у меня получится представить, что я стою в корзине воздушного шара, ведь вообразить такое ощущение я способен», — услужливо отвечает Эрик.

Он все-таки очень приятный и любезный человек.

«Если вы можете себе это вообразить, значит, вы хоть раз испытывали нечто подобное: все фантазии возникают не на пустом месте! Попробуйте представить, что летите на воздушном шаре, и воспоминание вернется к вам», — уверяет специалист, хотя, как известно, ее слова идут вразрез со всеми нашими знаниями о памяти.

Нет, на самом деле, если мы способны представить себе нечто, это вовсе не обязательно правда, иначе с уст авторов романов слетали бы самые невероятные «истины». Если мы вообразили какое-то событие, правдой оно становится лишь по ошибке. И вот мы уже на полпути к ложному воспоминанию. Эрик и сам писатель, у него живое воображение — но захочет ли он подняться с нами в воздух? В нашем воображении он уже парит над верхушками деревьев Экеберга. Видит Осло-фьорд и сестер, терпеливо ждущих своей очереди на земле. Отец тоже сел в корзину и обнял мальчика, со смесью адреналина и восторга наслаждающегося ощущением полета.

Мы попросили Эрика сохранить наш разговор в секрете — такой хитрости нас тоже научили ученые. Изолируйте испытуемого, дайте ему время пофантазировать о том, что могло случиться, и тогда, возможно, из яйца кукушки вылупится лохматый монстр и вырастет в его воображении в крупную и сильную кукушку. Без замечаний от тетушек вроде «Нет, ты никогда не летал на воздушном шаре» фантазия и мечта о полете, возможно, оторвут ложное воспоминание от земли.

После встречи у нас остаются смешанные чувства. Едва оказавшись на достаточном расстоянии от Эрика, мы рассмеялись: «Думаешь, он купился? Господи! Да я еле-еле сдержалась!»

В тот день на воздушном шаре мы не прокатились, но мы не сдались. Это лишь начало, мы и не ожидали, что у нас сразу все получится. Ученым требуется до трех встреч с испытуемым, аккуратное применение методики — испытуемый, в свою очередь, в одиночестве высиживает мысль о том, что с ним случилось. И вот ложное воспоминание, медленно просочившись в нейросеть воспоминаний, оказывается в рыболовной сети.

На вторую встречу с Эриком, посвященную ложному воспоминанию, мы прихватили с собой анкеты — они придадут доводам научный вес: мы планировали загипнотизировать редактора, чтобы он расслабился и, все же поддавшись на уговоры, сел в корзину воздушного шара.

Мы достаем папку с фотографиями, и вдруг он заявил:

«Я думал о нашей последней встрече. Вы пытаетесь меня обмануть, да? Та фотография — подделка».

У нас екнуло внутри, и на долю секунду мы задумались, стоит ли еще слегка поднажать. Нет, пора раскрывать карты. Может, сыграл свою роль тот факт, что встретиться мы договорились именно 1 апреля, или нас выдал собственный виноватый вид, но этот воздушный шар не взлетел. Возможно, во время первой встречи он слегка покачнулся, натянулись веревки, крохотное пламя взметнулось к красно-оранжевому куполу.

Но вот мы сидим в кабинете нашего редактора, и весь воздух из шара вышел. Он лежит на полу и больше не надуется, а мы вместе смеемся над неудачной попыткой по внедрению ложного воспоминания — шансы у нас и так были невысоки. Задним умом мы понимаем, как тяжело управлять чужой памятью: мы приложили недостаточно усилий.

Проблема в том, что для редактора мы, писатели, авторитетом не обладаем, хотя сами сделали ставку на звание психолога. Так что мы с ним в лучшем случае на равных. Наш редактор — если он хороший редактор, а так и есть — по идее, имел представление, о чем наша книга, и наверняка помнил, что мы пишем главу о ложных воспоминаниях. Более того, он в силу своей профессии весьма критично относится ко всему, что видит, в том числе и к фотографиям. Мы поставили перед собой очень непростую задачу. Не только потому, что гораздо сложнее обмануть редактора, чем студента, на которого давит авторитет профессора, но и потому, что после эксперимента ученых с воздушным шаром прошло 14 лет. Чего только не случилось за это время с человеческими представлениями о фотографиях и манипуляциях с ними! Все знают, что снимки можно подделать!

К счастью, провалился не только наш эксперимент с ложными воспоминаниями. Ученые Крис Брюин и Бернис Эндрюс скептически воспринимают мнение Элизабет Лофтус, что насадить ложные воспоминания довольно легко. Они внимательно изучили результаты огромного количества экспериментов, проведенных во всех уголках мира. Оказалось, что многие экспериментаторы вообще не оценивали ложные воспоминания. В основе некоторых опытов лежал опрос испытуемых: они оценивали вероятность того, что воспоминание достоверно, по шкале от 1 до 5. Ученые зафиксировали рост оценки после манипуляций с памятью, если сравнивать с данными до их проведения. Однако это не равноценно утверждению, что у испытуемых действительно сформировались новые воспоминания. Если можно так выразиться, для настоящего ложного воспоминания необходима кропотливая работа. В результате экспериментов, когда проводилось множество сеансов и применялись специальные методики ведения интервью и средства воздействия, ложные воспоминания действительно появлялись, однако более простые эксперименты, когда добровольцев лишь просили представить, как могло бы произойти то или иное событие, четкого эффекта не дали. Поэтому Брюин и Эндрюс считают, что необходимо пересмотреть наше мнение о важности и распространенности ложных воспоминаний. Эти слова внушают уверенность [58] Критический разбор частоты возникновения ложных воспоминаний после манипуляций: Brewin, C. & Andrews, B. (2016). Creating memories for false autobiographical memories in childhood: A systematic review. Applied Cognitive Psychology, online publisering april 2016 . См. также пост в блоге, посвященный критическому разбору самого критического разбора: https://fpblog.nl/2016/06/01/why-brewin-and-andrews-are-just-completely-wrong/ . .