Элхонон Голдберг - Креативный мозг [Как рождаются идеи, меняющие мир] [litres]

Рис. 6.4. Различия областей в двух полушариях.(а) Области, которые крупнее в левом полушарии, выделены черным, крупнее в правом – серым. Латеральная префронтальная и нижнетеменная гетеромодальная ассоциативная кора крупнее в правом полушарии.

Печатается с разрешения и адаптировано из статьи E. Goldberg et al., «Hemispheric Asymmetries of Cortical Volume in the Human Brain», Cortex 49 [2013]: 200—10.

(b) Схематическое изображение распределения площади коры в двух полушариях. Гетеромодальная кора схематически изображена как Скрытый 2 слой.

Приводится с разрешения из книги Э. Голдберга «Новый управляющий мозг»

Создается впечатление, что обе области коры и кортикальные пути, вовлеченные в особенно сложные процессы познания, крупнее в правом полушарии. Далеко не «соподчиненное», правое полушарие особенно хорошо «экипировано» для решения очень серьезных проблем познания, которыми, по определению, и являются новые ситуации. Правое полушарие особенно искусно действует в новых ситуациях, не похожих ни на какие пережитые ранее, и для таких случаев не существует готового решения в когнитивном арсенале организма.

Существуют некоторые клинические расстройства, которые характеризуются когнитивной ригидностью и отвращением к новизне. Одним из таких расстройств являются трудности обучения, связанные с невербальными функциями. Покойный Байрон Рорк, один из самых влиятельных специалистов в области возрастной нейропсихологии в Северной Америке, предположил, что дисфункция правого полушария особенно часто встречается при этом расстройстве. Наша теория «новизны-привычности» повлияла на некоторые работы Байрона, посвященные невербальным трудностям обучения, и он великодушно признал этот факт в своей книге, ставшей теперь классикой, «Невербальные трудности обучения: синдром и модель». Посвящение этой книги гласит:

В конце 40-х и начале 50-х годов Ральф М. Райтан опубликовал исследовательскую программу, которая произвела революцию в методах, применявшихся последние 40 лет для изучения научных и клинических аспектов нейропсихологии человека. В 1975 году Хелмер Р. Миклебаст напечатал главу под названием «Невербальные трудности обучения», которая оказала глубокое влияние на наши исследования. В 1981 году Элхонон Голдберг и Луис Коста представили классической научный труд, заложивший основу для моей нынешней работы над теорией и построением моделей. Без основополагающего исследования этих ученых представленная книга не могла бы увидеть свет. По этим и другим причинам, слишком многочисленным, чтобы перечислять их, книга посвящается этим четверым ученым – нравится им это или нет 20.

Исключительная умственная ригидность, одержимость рутиной и непереносимость новизны также являются отличительными признаками синдрома Аспергера, диагностической категории, которая значительно перекрывается с невербальными трудностями обучения, настолько перекрывается, что некоторые исследователи практически считают их одним заболеванием.

Когда мы с Алланом Клагером, который впоследствии стал моим постдоком, сравнивали когнитивные нарушения, вызванные диффузным повреждением мозга, в равной степени поражающим оба полушария, с когнитивными нарушениями, вызванными латерализованным повреждением либо левого, либо правого полушария, то мы заметили поразительное сходство между последствиями диффузного и правополушарного повреждения 21. Почему же диффузное повреждение мозга, при котором структуры двух полушарий затрагиваются в равной степени, нарушает функцию правого полушария в большей степени, чем левого? Вероятнее всего, это происходит из-за связи правого полушария с новизной. Каждый из нас, несомненно, сталкивался в повседневной жизни с тем, что любой источник какого-либо нарушения, будь то болезнь или недостаток сна, затрагивает способность к решению новых задач в большей степени, чем задач уже изученных.

Изменения, которые происходят в мозге на протяжении всей жизни, также являются показательными. Правое полушарие взрослеет быстрее, и оно активнее, чем левое, у детей на ранних стадиях развития. Группа французских ученых под руководством Кэтрин Хирон провела элегантное исследование с применением ОЭКТ (однофотонной эмиссионной компьютерной томографии). Исследование показало, что правое полушарие активнее левого у детей от 1 до 3 лет, но после трех лет картина меняется на противоположную 22. Это очень хорошо согласуется с тем фактом, что способность обрабатывать новую информацию особенно важна в детстве, когда мир еще не исследован. Но правое полушарие, по сравнению с левым, раньше прекращает сопротивление в результате возрастной атрофии, по мере того как мы подходим к старости 23. Возможно, это говорит о том, что по мере старения жизнь становится все более привычной и мы все реже сталкиваемся с новыми задачами, тем самым лишая правое полушарие нейропротекторного влияния нейропластичности, этого результата активной деятельности. По крайней мере, так было до сего времени. Сохранится ли такая ситуация в дивном новом мире все ускоряющихся информационных и технологических изменений в обществе и какое значение имеют эти изменения для старения мозга – к этим интригующим вопросам мы вернемся в Главе 11.

В качестве вывода можно сказать, что все наблюдения, рассмотренные в этой главе, сходятся в одном и том же. Они подчеркивают особенную роль правого полушария в обработке новых когнитивных задач.

По некоторым источникам, Александр Македонский был левшой. Это, конечно, только предположение, и с ним можно поспорить. Но если на самом деле это так, то он был одним из тех левшей, которым повезло. Леворукость, состояние, характеризующееся доминированием правого полушария, по крайней мере в смысле моторики (но обычно не в смысле доминирования речи), встречается примерно у 10 % популяции. В большинстве традиционных культур левшей считали низшими людьми и даже порочными. Такое предубеждение заложено во многих языках. В английском языке «правый» (right) означает и пространственное направление, и оценочное суждение (верное, или правильное). То же самое значение имеет это слово в немецком языке, и здесь прослеживается сходство между «правым» (rechts) и «правильным» (richtig). Существует также взаимосвязь слов «правда» и «правый» в моем родном русском языке, в том смысле, что «левый» обозначает что-то неправильное или ложное. (Это же значение совершенно очевидно в русском жаргоне, на котором «левый» означает «сомнительный» или «нечестный».) Выраженное по-латыни, это предположение становится явным: «зловещий» («sinister», по-итальянски «sinistra») означает «левый». То же самое и во французском языке, где «неловкий» («gauche») означает и «левый», и «грубый» (последнее слово употребляется и в английском). Во многих традиционных культурах леворуких «гнали в шею», а детей-левшей силой переучивали. Именно так произошло со мной, когда я рос в бывшем Советском Союзе. И в своей клинической практике я встречал такие случаи, когда простой вопрос насчет доминантной руки вызывал у иммигрантов, воспитанников традиционной культуры, чуть ли не личное оскорбление: «Как вы осмелились подумать, что я могу быть левшой!»