Лори Готтлиб - Вы хотите поговорить об этом? Психотерапевт. Ее клиенты. И правда, которую мы скрываем от других и самих себя

– Ладно.

– Что «ладно»?

– Ладно, вам плевать.

– Чертовски верно, плевать.

Я снова увидела то выражение на его лице, которое заметила, когда он смотрел на нас с Заком. Как я ни пыталась в тот день вовлечь Джона в разговор – помогая ему остановиться и обратить внимания на свои чувства, проговаривая его опыт «в моменте» и делясь своими переживаниями, – он оставался закрытым.

Так было до тех пор, пока он, уходя, не повернулся ко мне и не сказал:

– Милый парнишка, кстати. Ваш сын. То, как он держал вас за руку. Мальчики не всегда так делают.

Я ждала подколки. Вместо этого он посмотрел мне прямо в глаза и сказал, почти печально:

– Радуйтесь, пока это длится.

Радуйтесь, пока это длится.

Я задумалась, не говорит ли он о своей дочери? Может быть, она стала слишком взрослой, чтобы позволить Джону держать ее за руку на людях. Но еще он сказал: « Мальчики не всегда так делают». Что он знает о мальчиках, будучи отцом двух дочерей?

Я решила, что это о нем и его матери. Я приберегла это до того момента, когда он будет готов поговорить о ней.

Когда Уэнделл был маленьким, каждый август он и его четверо братьев и сестер садились в семейный фургон и ехали с родителями из пригорода на Среднем Западе в домик у озера – провести время с другими родственниками. У них было около двадцати двоюродных братьев и сестер, и дети бродили настоящей стаей, уходя утром, возвращаясь к обеду (который они жадно ели, сидя на пледах, расстеленных в поле) и снова исчезая до ужина.

Иногда кузены катались на велосипедах, но Уэнделл, самый младший из всех, боялся ездить с ними. Когда родители и старшие братья предлагали научить его, он изображал безразличие, но все знали, что местная история о мальчике постарше, который упал с велосипеда, ударился головой и оглох, прочно осела в мыслях Уэнделла.

К счастью, в этой компании велосипеды не имели большого значения. Даже когда кто-то хотел покататься, в домике всегда оставалось достаточное количество детей, чтобы можно было вместе плавать в озере, карабкаться по деревьям и играть в войнушку.

Как-то летом, как раз после того, как ему исполнилось тринадцать, Уэнделл потерялся. Дети вернулись к обеду и уже начали делить арбуз, когда кто-то заметил, что мальчика нет. Они обыскали весь дом – пусто. Потом разделились, чтобы прочесать окрестности у леса, у озера, вблизи соседнего городка. Но Уэнделла нигде не нашли.

Спустя четыре страшных для всей семьи часа Уэнделл вернулся – на велосипеде. Оказалось, что симпатичная девочка, которую он встретил на озере, предложила ему покататься вместе, так что он пошел в ближайший магазин и объяснил ситуацию. Хозяин посмотрел на этого воодушевленного тощего подростка и все понял. Он закрыл магазин, отвел Уэнделла на заброшенный участок и научил его кататься. Потом он бесплатно одолжил ему велосипед на целый день.

И вот он уже подъезжал к домику. Его родители плакали от облегчения.

Уэнделл и девочка с озера катались вместе каждый день до конца каникул; разъехавшись, они переписывались еще несколько месяцев. Но однажды мальчик получил от нее письмо, где она говорила, что ей очень жаль, но в школе у нее появился новый парень, и она больше не будет писать. Мама Уэнделла нашла разорванную страницу, когда выносила мусор.

Уэнделл делал вид, что ему все равно.

«Тот год стал экспресс-курсом по тому, как управлять велосипедом и любить, – позже заметила его мать. – Ты рискуешь, терпишь неудачу, возвращаешься в седло и начинаешь все сначала».

Уэнделл в самом деле вернулся. И со временем он перестал делать вид, что ему все равно. После окончания колледжа и работы в семейном бизнесе он больше не мог притворяться, что его интерес к психологии – просто хобби. Так что он все бросил и получил докторскую степень по психологии. Теперь уже его отцу пришлось делать вид, что ему все равно. И, подобно Уэнделлу, в конце концов его отец «вернулся в седло» и принял решение своего сына.

По крайней мере, так рассказывает эту историю мать Уэнделла.

Конечно, рассказывает не мне . Я знаю все это благодаря интернету.

Хотела бы я сказать, что случайно наткнулась на эту информацию. Что для отправки чека мне нужен был адрес Уэнделла, я вбила в поисковик его имя, и – ого, ничего себе, что там вылезло – прямо на первой странице увидела интервью с его матерью. Но единственная правда из всего этого – что я вбила его имя в поисковик.

Слегка утешает то, что я не единственная, кто гуглит своего психотерапевта.

Джулия однажды рассказывала об одном из сотрудников своего университета в таком тоне, словно мы уже ранее обсуждали, что обе знаем его (на самом деле нет – но я как-то писала о нем). Рита однажды упомянула тот факт, что мы обе выросли в Лос-Анджелесе, хотя я никогда не говорила ей, где росла. Джон закончил одну из своих тирад про идиотов, посвященную коллеге – недавнему выпускнику Стэнфорда, фразой: «Гарвард Запада, черт возьми». Потом, смущенно глянув на меня, добавил: «Ничего личного». Он явно знал, что я закончила Стэнфорд. И еще я знаю, что он гуглил Уэнделла, пытаясь разузнать побольше о психотерапевте жены, потому что однажды он пожаловался, что у Уэнделла нет сайта или фото, что моментально сделало Джона подозрительным. «Что этот идиот пытается спрятать? – говорил он. – Ах да, я и забыл: свою некомпетентность».

Так что да, пациенты гуглят своих психотерапевтов, но это меня не извиняет. На самом деле мне и в голову не приходило погуглить Уэнделла, пока он не предположил, что, следя за интернет-жизнью Бойфренда, я держусь за будущее, которое уже не случится. Я наблюдаю за тем, как развивается его будущее, а сама остаюсь запертой в прошлом. Я должна принять, что его будущее и мое, как и его настоящее и мое, теперь разделены, и из общего у нас осталась лишь история.

Сидя за ноутбуком, я вспомнила, что Уэнделл очень ясно дал это понять. Потом я подумала о том, что почти ничего не знаю о нем, кроме того, что он учился с Каролиной – коллегой, которая дала мне его координаты. Я не знала ни где он получил степень, ни на чем он специализируется – никакой информации, которую люди стараются собрать, прежде чем записаться к психотерапевту. Мне так нужна была помощь, что я ухватилась за рекомендацию Каролины «для друга» без всяких вопросов.

Если что-то не работает, попробуй другое : этому принципу учат психотерапевтов на тренингах – на случай, если работа с пациентом застопорится. То же самое мы предлагаем пациентам: зачем делать одну и ту же бесполезную вещь снова и снова? Если слежка за Бойфрендом – тупиковый путь, как предположил Уэнделл, я должна делать что-то другое. Но что? Я попробовала закрыть глаза и подышать – эта техника сбивает навязчивое поведение. И это сработало – в каком-то смысле. Открыв глаза, я не начала гуглить Бойфренда.