Джонатан Готтшалл - Как сторителлинг сделал нас людьми

Не доказывает ли это, что искусство медленно, но верно движется к своему концу? Литературный критик Дэвид Шилдс думает, что так и есть. В книге «Жажда реальности» (Reality Hunger) он доказывает, что все классические формы искусства давно исчерпали себя. Бывший писатель, Шилдс отказывается от прежних привязанностей и высказывает желание ускорить начавшийся процесс: «Я пришел к… осуждению литературы, которая еще никогда не казалась так далека от самой сути культуры» [322] Shields 2010. P. 175. .

Думаю, он преувеличивает. Посмотрите на роман. Слухи о его скорой кончине доведены до абсурда. По какой-то причине интеллектуалам доставляет небывалое удовольствие постоянно напоминать, что сегодня романы доживают свои последние дни [323] Примеры подобных рассуждений приводятся в кн.: Shields 2010. . Несмотря на это, каждый год в мире публикуются десятки тысяч новых романов, и их число только растет [324] Джеймс Вуд (Wood 2008) не выражает пессимизма, но также высказывается на эту тему. ; некоторые из этих произведений продаются сотнями и превращаются в фильмы. Только в США каждый час публикуется новый роман [325] Статистика приведена в кн.: New Book Titles and Editions, 2002–2009. URL: http://www.bowkerinfo.com/bowker/IndustryStats2010.pdf .

Когда романы радовали подростков и взрослых больше, чем сага Стефани Майер «Сумерки» или серия романов Дж. К. Роулинг о Гарри Поттере (которые, между прочим, по длине вдвое превышают «Войну и мир»)? Когда в последний раз книга производила больший фурор, чем постапокалиптический цикл Тима ЛаХэя и Джерри Дженкинса «Оставленные»? Когда авторы продавали больше книг жаждущей этого публике, чем это делают Джон Гришэм, Дэн Браун, Том Клэнси, Нора Робертс, Стивен Кинг или Стиг Ларссон? Какой еще литературный жанр мог бы сравниться в популярности с романами, выручка от ежегодных продаж которых составляет миллиарды? Когда еще романисты могли похвастаться таким внушительным банковским счетом, как у Роулинг?

Рис. 49. Чтобы читатели смогли купить первые экземпляры «Гарри Поттера и Даров Смерти», им пришлось стоять в очереди до полуночи. Калифорния, 2007

Быть может, для романов наступило тяжелое время, но когда было по-другому? Если писатель ориентируется на серьезную думающую публику, может статься так, что других читателей у его произведений попросту не будет. Тем не менее в последнее время особенное внимание было оказано таким книгам, как «Искупление» Иэна Макьюэна, «Жизнь Пи» Янна Мартела, «Тезка» Джумпы Лахири, «Бегущий за ветром» Халеда Хоссейни, «Свобода» Джонатана Франзена (благодаря которой он оказался на обложке Time) и «Дорога» Кормака МакКарти; думаю, последняя хороша настолько, насколько вообще может быть написанное человеком.

Получается, мнение о том, что роман мертв как жанр, по сути, означает следующее: «Мне просто не нравятся бестселлеры, поэтому они не считаются».

Однако что было бы, если бы романам действительно пришлось бы исчезнуть или стать полностью бесполезными с культурной точки зрения? Означало ли бы это закат мира историй? Для такого книжного червя, как я, отмирание целого жанра стало бы чрезвычайно печальным событием. Однако, как подчеркивает Дэвид Шилдс, сюжет как таковой не исчез бы. Роман не вечен; у него были свои литературные предшественники, а полной силы он достиг только в XVIII веке. Человек знал об историях еще до возникновения романа; его жизнь будет связана с ними даже в том случае, если неумение читателей сосредоточиться на тексте или технический прогресс заставят роман уйти со сцены. Истории претерпевают изменения подобно живым существам и постоянно адаптируются под воздействием окружающей их среды.

А что происходит с поэзией? Среди моих друзей есть талантливый поэт Эндрю. Иногда, когда мы встречаемся за кружкой пива, он жалуется на то, как сегодня упал престиж поэтических занятий; раньше, говорит он, поэты были настоящими звездами. Куда бы ни взглянул Байрон – в баре, в парке, в собственном кабинете, – везде его окружали почет и уважение. Я напоминаю ему о том, что поэты остаются звездами и по сей день; людям все еще нравятся их короткие, но эмоциональные произведения. Я даже считаю, что сегодня стихи обрели наибольшую за всю свою историю популярность: ведь теперь их можно сопровождать разнообразными мелодиями и окрашивать в различные тона в зависимости от желания исполнителя.

Наше время – не пора смерти поэзии, а просто время ее перерождения в виде песен. Сегодня люди носят тысячи своих любимых стихов в виде композиций, записанных на крошечные белые прямоугольнички, и знают их наизусть.

Рис. 50. В 2010 году издательство Йельского университета выпустило девятисотстраничную коллекцию текстов рэп-песен под названием «Антология рэпа» (The Anthology of Rap). В книге «Сборник рифм: поэтика хип-хопа» (Book of Rhymes: The Poetics of Hip Hop) профессор Адам Брэдли называет рэп «самым распространенным видом поэзии в истории», добавляя, что лучшие исполнители – например, Jay-Z (на илл.) – заслуживают такого же отношения, как и самые знаменитые американские поэты [326] Bradley 2009. P. xiii.

Моя дочь Абигаль танцует в гостиной, держа в руке деревянную ложку и подпевая новым записям Тейлор Свифт. Когда песня доходит до незнакомого отрывка, Эбби замирает, наклоняется к колонке и сосредоточивается на словах истории о современных Ромео и Джульетте. Ее младшая сестра в платье принцессы и с короной на голове неутомимо прыгает рядом, напевая что-то в свою ложку и делая вид, что она тоже знает текст.

Мои девочки живут здесь и сейчас, но происходящее в моей гостиной уходит корнями далеко в прошлое. Они наслаждаются ритмом, мелодией и словами потому, что они представители человеческого рода.

Существует два противоположных страха: будто что-то или умрет, или станет чрезмерно известным. Ярким примером могут служить видеоигры. Представляют ли они отход от классической формы истории или просто являются стадией ее развития? Игры сильно изменились по сравнению с теми аркадами, в которые я играл в детстве; на сегодняшний день игровой процесс большинства из них закручивается вокруг какого-либо сюжета. Игрок контролирует виртуального персонажа, который передвигается по цифровой Нетландии. Загляните в журнал Gamer, и вы узнаете, что в большинстве игр – за исключением, пожалуй, симуляторов спортивных соревнований – существует и сюжетная структура, и «поэтическая» справедливость. Поскольку основными покупателями игр остаются молодые парни, организмы которых переполнены тестостероном, многие игровые сюжеты связаны с тем или иным типом насилия. Это вовсе не значит, что игроки не попадают внутрь истории; напротив, игра погружает их в воображаемый мир, в котором они и становятся теми самыми крутыми героями из фильмов.