Виктор Пономаренко - Практическая конфликтология [от конфронтации к сотрудничеству] [litres]

Еще в начале двадцатых годов прошлого века, когда советская власть добивалась международного признания, в Англию приехала очередная делегация большевиков. Ее руководитель был приглашен на великосветский прием. Всем хотелось посмотреть, как он – этот «новый человек» из России – будет вести себя в обществе английских аристократов. Большевика усадили за стол, на котором были выложены самые разнообразные и причудливые приборы. Англичане во все глаза наблюдали за русским. Все ожидали фиаско – ведь умение правильно пользоваться столовыми приборами вырабатывалось годами. Наш большевик, нимало не смущаясь, выбрал из груды столового серебра нож, вилку и ложку, оставил их себе, подозвал официанта и переложил ему на поднос все то, что посчитал лишним: «Унесите!» Зал взорвался аплодисментами! Чопорная Англия искренне приветствовала столь рациональный подход к жизни.

В этом примере, на мой взгляд, правильное отношение ко всем манерам. Ловкость, точность и грациозность в движениях, спокойная уверенность человека, привыкшего уважать себя и других, приветливость и искренний интерес к собеседнику во взгляде – очаровательны. К этому нужно стремиться, развивать это в себе, в том числе, идя на осознанные издержки, на самоограничение. Когда великую балерину Майю Плисецкую спросили, как она умудряется поддерживать такую прекрасную физическую форму, она ответила (кстати, с точки зрения манер, не безупречно): «Сижу не жрамши!»

Если же в понятие «манеры» вкладывать преувеличенный самоконтроль, сводящий к нулю возможность эмоционального общения, самолюбование и презрительное высокомерие к тем, кто ведет себя иначе, – то нет ничего хуже таких вымученных манер. Подобными манерами люди всегда закрывались друг от друга. Показывали, что они не хотят продолжать общение с человеком «не своего круга». С теми же, кого считали своими, расслаблялись даже самые строгие в поведении аристократы – шутили, балагурили, «расстегивали пуговицы» в прямом и переносном смысле.

Так что лучший способ выработать по-настоящему хорошие манеры – заниматься физкультурой, поддерживать высокий физический и психологический тонус, совершенствовать профессиональное мастерство. И главное, никогда не забывать, что мы взаимодействуем с людьми, которым от нас нужна помощь, а не наша величавая поза и горделивая осанка. Если мы будем думать о каждом: «чем я могу ему помочь?», а не «как произвести на него впечатление?», то наши манеры всегда удостоятся наивысших похвал.

Вопрос. Как себя «держать» с руководителем для эффективного взаимодействия?

Ответ.Исключительно в рамках служебных отношений. Люди, взаимодействуя друг с другом, образуют так называемые социальные группы. У каждой группы – свое предназначение, своя цель. И у каждого человека, входящего в социальную группу, своя область ответственности перед другими партнерами.

Секретарь (помощник, референт) образует со своим руководителем рабочую группу с четко определенными целями. И у секретаря есть конкретная ответственность в этой группе, которая установлена его должностными обязанностями и другими регламентами. Эта область профессиональной ответственности иначе называется «компетенция». От секретаря требуется только одно: способность достигать целей, поставленных перед ним в рамках его компетенции. Иными словами – быть компетентным.

Компетентный секретарь – награда для любого руководителя. И никаких иных способов «эффективного взаимодействия» нет и быть не может.

Тем не менее нередко бывает, что секретарь и руководитель – неважно, по чьей инициативе – устанавливают, помимо служебных, еще и личные отношения. Не будем говорить о романах, об интимной близости – это мина, заложенная в основание профессиональной группы! Когда-нибудь рванет, обязательно. Но даже если отношения между начальником и подчиненным приятельские, не более, это объективно угрожает делу. Приятельство, товарищество, дружба – это характеристики других, не имеющих отношения к работе, социальных групп. Вступая с руководителем в приятельские отношения, мы создаем новую группу, которая существует по другим законам, имеет иные (не профессиональные) цели. Все это не упрощает, а наоборот, усложняет систему наших отношений. Вредит их эффективности.

Помню, как мой руководитель, который всегда хорошо ко мне относился, продвигал меня по службе, помогал советом и делом, однажды резко оборвал мои попытки заговорить с ним о его семье. В неформальной обстановке, после взаимных улыбок, тостов и комплиментов, я предложил ему помощь в решении его семейной проблемы, о которой я знал не от него.

Мой шеф сразу же дал мне понять, что в моей помощи в данном вопросе не нуждается и не хочет продолжать этот разговор. В дальнейшем наши служебные отношения только упрочились, он рекомендовал меня на вышестоящую должность и т. п. Но границу, за которую я не должен заходить, шеф обозначил четко. При этом у него были близкие приятели, друзья, с которыми он делился многим. Но их он предпочитал видеть именно в качестве друзей, а не сослуживцев. Это был хороший, полезный урок.

Размышляя сегодня над своей попыткой сблизиться с руководителем, я понимаю, что у меня не хватило бы возможностей поддерживать с этим человеком равноправные, эмоционально насыщенные дружеские отношения. А даже если бы и хватило, то как сложно было бы нам разбираться всякий раз: кто мы в данный момент – друзья или начальник и подчиненный.

На свете вообще не так много людей, способных управлять столь сложной системой взаимоотношений. И тех, кто нарушает границы компетенций, ждет сильнейшее разочарование. Помните, у классика: «Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь»?

Вопрос. Как найти понимание в глазах коллег, общий язык не только на работе?

Ответ.Больше трети нашей жизни мы проводим на работе. Поэтому неудивительно, что именно среди наших коллег мы ищем (и нередко находим) людей, близких нам по духу, разделяющих наши интересы. Казалось бы, те, кто трудится с нами бок о бок, должны – рано или поздно – научиться понимать нас с полуслова, принимать такими, какие мы есть. Могут ли здесь быть проблемы? Однако проблемы существуют.

Прежде всего, не находит общего языка с коллегами, не может раскрыться перед ними, как личность, тот, кто… сам себя плохо знает и понимает. К сожалению, далеко не каждый способен ответить вразумительно на вопросы о своем характере, своих взглядах и предпочтениях, сформулировать свою общественную позицию, символ веры. Если и пытается это сделать, то говорит о себе неохотно, неуверенно, косноязычно, шаблонно.

Попробуйте выполнить маленький тест. Возьмите лист бумаги, ручку и напишите ваше любимое слово «Я». А потом разверните его в предложение: «Я – …». Кто «Я»? Определите себя, дайте себе характеристику. И посмотрите: на сколько таких предложений у вас хватит информации? На пять? На десять? На пятнадцать? – Вряд ли больше. А ведь кто лучше знает вас, чем вы сами? В подобных случаях проблему взаимопонимания можно сформулировать, как в фильме «Иван Васильевич меняет профессию»: «Как же тебя понять, коль ты не говоришь ничего!?»