Джеффри Миллер - Соблазняющий разум [Как выбор сексуального партнера повлиял на эволюцию человеческой природы] [litres]

Теперь, когда мы обсудили несколько примеров влияния полового отбора на наши тела, вернемся на шаг назад и рассмотрим, как соотносится эволюция человеческого тела с эволюцией человеческого разума. В середине XX века многие эволюционисты считали, что люди телесно деградировали относительно других человекообразных обезьян – диких, крепких и сильных. Они предполагали, что наша физическая слабость каким-то образом стимулировала увеличение мощности мозга, и за счет этого мы смогли сохранить свою экологическую нишу во враждебной доисторической Африке. Эта точка зрения отражена в научно-фантастической повести “Уолдо” Роберта Хайнлайна, где наши далекие потомки, путешествующие по космическому пространству в условиях невесомости, в 10 раз слабее нас и во столько же раз умнее – а как же иначе, если мы в 10 раз слабее и в 10 раз умнее шимпанзе? Представления антрополога Эшли Монтегю о неотении оказали большое влияние на целое поколение его коллег: он считал, что тело человека слабее и больше напоминает детское по сравнению с телами других человекообразных обезьян; это придает ему универсальность и гибкость, уникальным образом подходящие для развития культуры.

Но этот взгляд – что наш мозг развился для компенсации недостатка мышечной силы – не подтверждается палеонтологическими данными. С тех пор как 1,7 миллиона лет назад появился Homo erectus , наши предки заняли достойное место среди самых крупных и сильных приматов, когда-либо существовавших. Самцы Homo erectus , по всей видимости, дорастали почти до 1,8 м и имели массивный скелет, что может свидетельствовать о креплении к нему сильных мышц. Когда современные Homo sapiens вели образ жизни охотников-собирателей в богатой пищей среде, они тоже вырастали высокими и массивными. Пока мозг наших предков утраивался в объеме, тело тоже увеличивалось. Мы на 60 см выше и в два раза тяжелее, чем наши прямоходящие предки, жившие 4,2 миллиона лет назад. Случись нам встретиться, их больше впечатлили бы наши размеры и сила, чем слабые колебания воздуха, которые мы называем языком.

Последние два миллиона лет наши предки были крупнее любого насекомого или амфибии, крупнее и сильнее 90 % птиц, рептилий и млекопитающих (в первом приближении млекопитающие – сплошь грызуны и зайцеобразные). Среди трехсот с небольшим видов современных приматов только самцы горилл (средняя масса около 160 кг) заметно массивнее мужчин (средняя масса около 70 кг), а самки горилл и самцы орангутанов – лишь слегка. Самцы шимпанзе весят не больше 60 кг, а бонобо – не больше 40 кг. Наши предки были самыми мощными среди всеядных животных Африки. Крупнее были только некоторые копытные, часть хищников, слоны, мастодонты, бегемоты и носороги. Но когда наши предки научились кидаться камнями, махать факелами, нападать группами и бегать на длинные дистанции под полуденным солнцем, они, вероятно, стали самыми ужасающими животными в Африке. Это чудо, что они вообще озаботились развитием интеллекта.

Вы ошибаетесь, если представляете наших предков-гоминид чумазыми, сопящими, шаркающими пещерными жителями со слабым здоровьем. Они жили на свежем воздухе. Можно сказать, вся жизнь их проходила в одном большом турпоходе, и они уж точно не страдали от недостатка физической нагрузки. Их рацион по современным стандартам был превосходным: ежедневно они съедали два килограмма свежих фруктов и овощей, а в удачные дни – и полкило постного мяса (дичи не удается накопить много жира). Вряд ли они употребляли соль и сахар и уж точно не пробовали ни шоколада, ни пива. В их рационе не было молочных продуктов, кроме молока их матерей. Они не ели макароны, хлеб и овсянку, пока около 10 тысяч лет назад не одомашнили зерновые злаки. Самки должны были каждый день проходить километры, взвалив на себя младенцев, съедобные растения и, вероятно, воду и дрова. Самцы должны были устраивать забеги на длинные дистанции, преследуя раненую дичь. Даже в среднем возрасте наши предки оставались в хорошей форме, поскольку продолжали жить типичной жизнью собирателей.

Не стоит думать, что если бы машина времени перенесла нас на 100 тысяч лет назад, то древние люди противоположного пола упали бы перед нами на колени и принялись поклоняться нашей божественной красоте. Если бы те, кто вам встретился, жили в благодатной среде, они наверняка были бы такими же высокими и здоровыми, как мы, но только в лучшей форме. Спустя неделю жизни в лесу от нашей первоначальной чистоты ничего бы не осталось, а красивая одежда превратилась бы в лохмотья. Проявившийся к нам поначалу сексуальный интерес испарился бы, как только всплыла бы наша полнейшая некомпетентность в охоте и собирательстве. А наша реакция на встречу с бабуинами, леопардами, змеями, слонами и львами сделала бы нас героями местных анекдотов. Но перенесись мы во времена более поздних архаичных земледельческих цивилизаций, наше тело вызвало бы гораздо больше уважения: рацион тогда был небогат питательными веществами, да и инфекции одолевали куда сильнее, в итоге люди были в среднем на 30 см ниже нас и жили на десятки лет меньше.

Современные люди в большинстве своем показались бы нашим предкам смехотворно толстыми, слабыми, неуклюжими, неприспособленными к дыхательным нагрузкам и к жизни вообще. Они, предки, не могли заехать в магазин за углом и прикупить ящик пива или пару килограммов мороженого. Они не были отягощены лишним жиром, как и лишними мышцами, которые современные бодибилдеры наращивают, потея на силовых тренажерах и поглощая протеиновые коктейли и стероиды. Перекачанные мышцы Конана-варвара, например, совершенно непригодны для преследования раненых газелей. Судя по тому, как выглядят современные охотники-собиратели, наши предки должны были быть относительно стройными, достаточно сильными, чтобы переносить детей и туши животных на большие расстояния, и находиться в неплохой физической форме, чтобы гоняться за дичью или убегать от хищников.

Обсуждая физическую форму, мы подобрались к первому примеру умственных способностей человека, развившихся в результате полового отбора, – способности к спорту. Способность выдумывать и оценивать новые способы демонстрации физической приспособленности – уникальная человеческая черта. В ритуальном поведении других животных, направленном на привлечение партнеров и устрашение конкурентов, задействованы индикаторы физического состояния, которые трудно подделать. Так, самцы благородных оленей ревут друг на друга так громко, как только могут, демонстрируя свою внушительность и энергию. Как правило, более слабый, то есть более тихий, быстро сдается. Но когда соперники ревут одинаково громко, противостояние длится часами и все решает уже не сила рева, а длительность.