Мишель Броди - Давай больше не ссориться. 12 типов семейных конфликтов и инструкция по их прекращению

Защитный режим – как мозоль на коже: твердый слой служит защитой, но под ним трудно почувствовать мягкость.

По мере того как защитные действия накапливаются, для Бренды и Артура становится все сложнее добраться до сути и выразить свои истинные чувства. Бренда больше не в состоянии озвучить чувствительную, мягкую, настоящую версию происходящего: «Я так плохо себя чувствую, мне очень хочется, чтобы ты был со мной в это время». Вместо этого она жалуется и критикует. Артур не говорит: «Извини, был сложный день на работе, и нужна передышка». Он просто отворачивается от нужд Бренды. Их действия, понукаемые Защитным режимом, становятся все более враждебными по отношению друг к другу.

Застряв в Защитном режиме, Бренда и Артур не видят ничего, кроме твердого внешнего слоя, и не помнят, что их партнер по натуре хороший, добрый и ранимый. Они не различают угроз, вызвавших определенные реакции, а видят лишь защитные действия, которые их раздражают.

После каждой ссоры Бренда и Артур думают о том, что только что произошло. Представьте, что было бы, если бы они могли сказать вслух: «Ого, все вышло из-под контроля. Мы оба потеряли остатки разума и действовали как непонятно кто. Я так больше не хочу». Они оба остались бы с пониманием того, что их поведение во время ссоры было исключением, отклонением от сути, мгновенным переходом в Защитный режим, из которого они способны выбраться.

С другой стороны, если они будут застревать на том, что их партнер сделал во время ссоры, и приходить к выводу, что это и есть его настоящая суть, ссора станет перманентной. Я называю это Сбоем защиты ядра, из-за которого вы принимаете действия Защитного режима партнера за его настоящую суть.

Если Бренда в конце концов решит, что поведение Артура в момент ссоры означает, что Артур – бессердечный тиран, думающий только о себе, а тот, в свою очередь, придет к выводу, что Бренда – жалкий ипохондрик, эти ярлыки превратятся в постоянные образы партнера.

Чем больше раз повторяется ситуация, тем больше Сбой защиты ядра начинает походить на правду. Негативные оценки превращаются в дурную репутацию. Оба думают, что партнер превратился в ужасающую версию прежнего себя, и ссора становится Ловушкой для репутации. Теперь все прочно застряли.

Когда я встречаю пары, застрявшие в Ловушке для репутации, они часто любят описывать то, каким ужасным человеком стал их партнер. Они поверить не могут, насколько он изменился по сравнению с началом отношений:

• С ума сойти, насколько правда вылезает наружу после несколько лет отношений!

• Док, говорю вам, она самая злая женщина в мире. Представляете, как она на меня наорала?

• Он самый жестокий человек, которого способно нарисовать воображение. Дайте-ка я вам расскажу, что он мне наговорил во время ссоры… Да кто такие слова употребляет!

Когда я спрашиваю, как же они оказались вместе, если партнер – такое чудовище, они обычно отвечают, что все эти черты тщательно скрывались. Или что медовый месяц окончен, а партнер вот такой.

Для меня подобные заявления сродни предельной степени Сбоя защиты ядра. Защитный режим партнера интерпретируется как его настоящая суть, и это непонимание со временем становится Ссорой из-за дурной репутации.

Пары, находящиеся в Ловушке для репутации, чувствуют постоянное раздражение – и не без причины. Защитные действия, которые были предназначены для избавления от боли, напротив, доставляют страдания. Однако, если они понимают, что застряли, можно начинать работу по позитивным изменениям.

Застряв в режиме Защиты, партнеры ведут себя таким образом, что создают угрозы, выводя друг друга на новый виток. Все плохое поведение во время ссоры запоминается и служит для укрепления уже созданных дурных репутаций. Чем они прочнее, тем меньше поводов нужно для того, чтобы конфликт снова взорвался на ровном месте.

Попытки Бренды почувствовать близость Артура рассматриваются как еще один повод вызвать жалость. Попытки Артура получить немного личного пространства выглядят как еще один равнодушный поступок эгоистичного Артура.

Когда Артур привозит из командировки сувенир для Бренды, она не думает: «Ого, как мило». Вместо этого она обращается к дурному образу: «Да он точно купил его в аэропорту в последнюю минуту. Даже не подумал толком. В очередной раз ему все равно. Что-то купил просто потому, что так надо».

Артур ничем не отличается. Он тоже играет свою роль без энтузиазма. Даже во время передачи подарка он думает о том, что получит негативную реакцию. Представляя дурной образ Бренды, Артур думает: «Ей столько всего нужно, что никогда не угодишь. Найдет очередной способ сказать, что ей не нравится».

И вот уже нет ничего удивительного в том, что диалог происходит именно так, как оба ожидали. Кажется, что Артуру все равно, а Бренду невозможно порадовать. Оба прекращают общение с уверенностью, что дурной образ партнера вполне правдив и полностью заслужен.

Их разум зашорен. Они считают, что дурной образ друг друга – правда, и пытаются воздействовать друг на друга.

Когда Артур говорит Бренде: «Тебя невозможно порадовать… Хоть бы ты перестала быть такой требовательной» – он думает, что может помочь Бренде измениться. Но Бренда воспринимает это как ужасно несправедливую характеристику, она ранена ею (очередная угроза), поэтому она отвечает защитной реакцией, еще более усиливая подозрения Артура.

Когда Бренда говорит Артуру: «Ты такой равнодушный, мне хотелось бы получать хотя бы капельку сострадания время от времени» – она надеется, что сможет убедить Артура измениться. Но Артуру подобное описание тоже кажется несправедливым. Он не считает себя равнодушным. Ему больно от очередной угрозы, поэтому он злится и дистанцируется.