Николай Государев - Треугольный человек

Мы видим, что мотивационная активность, как и потребностная, сливаясь с ней, устремляется в то же русло литературного творчества. В силу стечения в поэзии всех интересов и надежд литературная деятельность развивает черты фанатичной работоспособности, страстности, неудовлетворенности в ходе самосовершенствования, что заставляет Гюго в детские годы не хвастать своими виршами, а уничтожать их. Отныне все сильные эмоции, переживания будут сублимироваться сверхсознанием в творческую энергию, а та станет очищать душу от стрессов.

В этой связи показательна трагедия, разыгравшаяся в семье. Эжен Гюго, также сочинявший (когда-то подавал надежды и успешно соперничал с Виктором), завидовал удачам младшего брата. Более того, он был влюблен в Адель. Буйным помешательством отреагировал Эжен на ее бракосочетание с Виктором. День свадьбы стал роковым днем его сумасшествия. Несчастная судьба брата долгое время будет укором совести, антитезой счастья. Тема «братья-враги» неотвязно преследовала Виктора Гюго, воплощаясь и в драматургии, и в поэзий, и в романе.

Черно-белые контрасты очень характерны для его творчества: если уж злодей, то исчадье ада, клоака пороков, если герой — само совершенство души, излучающей ослепительный свет космического светила. Неудивительно, что развивать интригу подобных персонажей можно только на благодатной почве романтизма. Здесь пригодились и впечатления раннего детства, проведенного в экзотических путешествиях. В мрачной фантазии, изыскании всяческих уродств жизни и отвратительных аномалий при противопоставлении им ангелоподобных носителей христианских добродетелей Гюго превзошел всех.

В отроческий период ломки вкуса, перехода интереса от классики к романтизму, поиска своего стиля, оригинальничание, словесное трюкачество, увлечение формой и эффектами становятся самодовлеющими. Напыщенность заменяет героизм, обилие смертей, фальшь переживания — подлинные страдания и ненадуманную страсть. Гюго не хватает внутреннего эмоционального запала, жизненного опыта чувств для одухотворения своих произведений. Он искусственно раздувает пламя. Но стóит стрессовым событиям затронуть его лично, как это моментально повышает качество его литературы.

Так, после восьми лет безоблачного семейного благополучия супруга охладела к нему, перенеся свои симпатии на друга дома Сент-Бева. В ответ Гюго издает поэтический сборник интимной лирики «Осенние листья», впервые обнажив перед публикой личные переживания — страдание и ревность. А затем, познав запретный плод любви вне семьи с молодой красавицей Жюльеттой Друэ, создает поэтический шедевр «Песни сумерек», дышащий подлинной страстью.

Нарастает в нем и тенденция волевого преодоления преград. Например, неудачные попытки внедрить свои сочинения в театр только раззадорили это желание. Он пишет подряд три пьесы. Третья («Эрнани») приносит ему успех (1830 год). Дело в том, что очень велика мотивация проникновения в театральную жизнь общества. По тем временам здесь сходятся все вожделенные дороги литератора: самая престижная, высокорекламная, высокооплачиваемая работа (например, за роман «Собор Парижской богоматери» автор получил денег на одну четверть меньше, чем за пьесу «Эрнани»).

К тридцати годам Гюго — первый писатель в мире, властитель дум. Моруа отмечает: «В ту пору, когда Байрона уже несколько лет не было в живых, когда Гёте и Вальтер Скотт были на пороге смерти, а Шатобриан и Ламартин умолкли, Гюго с появлением его „Эрнани“, „Собора Парижской богоматери“ и „Осенних листьев“, бесспорно, был первым писателем во всем мире…» Естественно, к этому времени достигает максимума и звездный синдром «идеал — я»: эгоцентризм, самовосхваление, пренебрежительное, высокомерное отношение к литераторам. Реакция не замедлила сказаться: друзья отошли от него, критика ведет злобную травлю. В гордом одиночестве обороняет Гюго вершину покоренного им литературного Олимпа. Современники отмечали, что в этот период жизни он замкнут, интровертирован.

Но к сорока годам одной литературной популярности Гюго уже мало. Иной мотив овладевает душой. Ведь великий литературный предшественник Шатобриан, идеал, к которому он стремился («Быть Шатобрианом или ничем!» — записано в дневнике юного Виктора), стал пэром Франции, выдающимся государственным деятелем, послом и министром. Уж коли какая-либо мысль засядет в голове Гюго, все сосредоточивается на ней, все в нем приводит она в движение — примерно в таких словах отзывался о редкостной целеустремленности Виктора Гюго Сент-Бёв. На приступ Французской академии он ходил пять раз с 1839 по 1841 год, пока не добился успеха, а в 1845 году стал и пэром Франции.

Все вершины покорены. Какой новый смыслообразующий мотив займет место в жизни сорокатрехлетнего Гюго? В нем исподволь накапливается горечь разгульной жизни, почти оставленного в забвении литературного труда. На совесть ложатся своей обратной стороной слава и богатство. Он начинает испытывать тягу к опасности и к очистительному искуплению. Величайший в истории литературы роман «Отверженные» создается им в эти годы. Моруа пишет: «Человек достиг „видного положения“, и вот ловко сконструированная социальная машина захватила его своими шестернями, протаскивает от вала к валу прокатного стана и все больше расплющивает его совесть, перебрасывая с празднества на празднество, с одного званого обеда на другой. Двадцать душ возле него, женщины, дети, подопечные, которым он должен помочь жить в обществе, таком, каково оно есть. Для того, чтобы вырваться из потока этой жизни, нужна была или твердая решимость, или революция. Создавая „Отверженных“, Виктор Гюго думал и о том и о другом. Чувствуя себя виновным, он стремился искупить вину хотя бы ценою жестокого изгнания. Он хотел пострадать и хотел возвеличиться, самобичевание сочеталось с честолюбием».

В 1848 году, после восемнадцатилетнего правления Луи Филиппа, Париж вновь охвачен народным волнением. Гюго принимает в событиях самое активное участие, всецело поглощен ими. Участие в революции — дело опасное, удел сильномотивированных людей. Во Франции провозглашена республика. Гюго выбирают депутатом в парламент. Его политическая позиция — демократия без анархии и кровопролития, демократия в рамках закона и порядка. Среди буржуазии, совершившей государственный переворот, аристократ Гюго популярностью не пользуется. Он находится вне партий, ведет борьбу, отстаивая свой идеал общества, в одиночестве. Тем временем все большую власть постепенно прибирает к рукам президент республики принц Луи-Наполеон Бонапарт, будущий император Наполеон III. Гюго противится — основная оппозиционная направленность его выступлений сосредоточивается на Бонапарте. И когда в 1851 году абсолютная власть переходит к Луи-Наполеону, писатель-политик эмигрирует в Бельгию, продолжая оттуда вести антиимперскую кампанию.