Леонид Кроль - Эмоциональный интеллект лидера [litres]

Проблема Артема и Жанны.

Человек не может отпустить контроль, держится за власть и лидерство. Это заметно и в диалоге: человек стремится доминировать, он не верит, что если даст слово собеседнику, то тот не злоупотребит им. Артему и Жанне трудно открыться, признать свою уязвимость.

Здесь недоверие к другим – побочный эффект неумения пользоваться чувствами в целом. Чувства могут бурлить, как в скороварке, но наружу выходят только в сильно измененном виде.

Карабас-Барабас становился добрее, когда чихал. Стремление к контролю никуда не исчезает, но при осознанности – в конкретных ситуациях – его можно немного размять.

Я не могу дать простых советов самим «гиперконтролерам», зато у меня есть ситуативный рецепт для тех, кто имеет с ними дело.

Проблема Ильи. Как говорил Пастернак, «Отелло не ревнив, он доверчив». Полностью изменить свою структуру личности невозможно – бесполезно говорить себе «не будь подозрительным».

Ситуацию можно немного улучшить, если научиться осознавать свои моментальные состояния, связанные со вспышками недоверчивости, и с помощью четырехтактной схемы ослаблять, размягчать их. А «на берегу», когда этого состояния нет, больше об этом говорить, делиться с другими, можно даже пытаться шутить на эту тему.

Важно как можно лучше прочувствовать эту свою часть, сделать ее отдельной, рассмотреть со стороны. Так можно поступать вообще с любыми навязчивостями и сверхценностями: они норовят стать центром личности – попытаемся чуть потеснить их на край, чтобы иметь возможность их разглядеть и обособить.

Обратная сторона подозрительности Ильи, его склонности взрываться – упорство, настойчивость, последовательность. Черты характера невозможно вывести, изменить, но с ними можно обходиться так, чтобы они не становились помехой.

Проблема Зарины. Мы уже сказали, что в ситуации может помочь, если Зарина начнет лучше чувствовать собственный дискомфорт в отношениях.

С другой стороны, возможно, полностью решить проблему таким образом не удастся, ведь травма, особенно неоднократная, – дело серьезное. Каждый раз, когда Зарина чувствует, что ее «вот-вот предадут», происходит ретравматизация, и все усилия оказываются бесполезными.

Зарине нужна психотерапия, на которой она сможет при помощи терапевта вспомнить ранние эпизоды, подготовившие ее реакцию на травму.

Итоги главы

1. В наше время возможность сотрудничать гораздо важнее, чем готовность дать отпор. Поэтому доверие становится важным конкурентным преимуществом.

2. Многие считают, что доверять трудно или вообще невозможно. На самом деле доверие – это естественный процесс. Ошибки доверия происходят потому, что мы недостаточно чувствуем свои границы в контакте.

3. Доверие тесно связано с границами. Современные границы – гибкие и ситуативные. Поэтому доверие – это процесс, а не раз и навсегда зафиксированный результат.

4. У процесса доверия есть определенные правила, по которым можно и нужно играть. В этой главе я привожу конкретные приемы «движений», с помощью которых мы можем больше доверять, приглашать к доверию собеседника, защищать свои границы, пробовать границы другого.

5. Даже при особых проблемах с доверием мы можем многое сделать сами, чтобы доверять стало проще. В некоторых случаях нам потребуется обращение к психотерапии.

В этой главе мы поговорим о гибкости. Слово знакомое: мы часто говорим, что «надо быть гибким», в определенных кругах бытует даже выражение «гибкие навыки». Интуитивно понятно, что гибкость противоположна жесткости и ригидности, вязкости и зацикленности.

Под гибкостью как частью эмоционального интеллекта обычно понимают быструю реакцию, адекватную ситуации, способность переключаться, вести себя по-разному с разными людьми и многое другое.

Что такое, в моем понимании, гибкость?

● Это когда у человека есть много разнообразных способов реакции и он может быстро их менять, выбирать, на ходу учиться новым.

● Это когда человек реже действует по привычке, по инерции, и чаще – согласуясь с конкретикой, ситуацией.

● Там, где у негибкого человека «выключатель» на две позиции (например «улыбка» и «отсутствие улыбки»), у гибкого – целая шкала, на которой позиций много (улыбки, означающие разную реакцию).

В нашей группе труднее всего дается гибкость Илье. От него постоянное ощущение, что он не гнется, что ему тесно. Как сел на стул, так и замер, закоченел, пустил корни. То же в разговоре, в эмоциях. Илья далеко не сразу может сменить тему, перевести взгляд, выдохнуть, перейти на другую интонацию. Если же ситуация требует уклончивости и дипломатичности, поворотливости у Ильи становится еще меньше, он не может ни напасть, ни убежать, ни повернуться боком, как будто шея вообще исчезает, а голова втягивается в плечи. Так и хочется помахать чем-то у его лица или ущипнуть – может, тогда колесики зашевелятся.

Зарина.Сделала дело, договорила, но не успокоилась, а продолжает еще что-то договаривать, доделывать, не может сразу сбросить возбуждение. Деятельность продолжается не потому, что хочет сделать еще лучше, а потому, что пока процесс не завершится, Зарина не может отвлечься. Как будто лампа запрограммирована на определенный период свечения – заведомо чрезмерный. Она рубит больше дров, чем надо, каждый раз – чуть чересчур.

Артем.Иногда кажется очень гибким и живым, но гибкость эта скорее привычная, заточенная под конкретные ситуации, с которыми ему чаще приходилось сталкиваться. Например, когда Артем в ударе, в настроении, он способен поймать на лету любую шутку и отшутиться в ответ, с удовлетворением откинуться на стуле, погладить живот, поднять бровь «на нужный градус». Чуть больше тревоги, напряжения – и Артем становится заметно более тугим, вязким, неподатливым.

Костякажется очень гибким, потому что ему всегда есть что ответить, но в большинстве случаев это будет формальный и поверхностный ответ. Костина гибкость – это быстрота и автоматическая подача, он похож на хорошего игрока, который отобьется в любом случае, а вот насколько точно, уже вопрос. К сожалению, внутренней, живой гибкости как умения действительно быть внутри ситуации, полностью вовлекаться в нее, Косте сильно недостает.

А вот кто точно обладает сверхразвитой гибкостью, так это Надежда. Например, когда она садится, то сразу бессознательно, одновременно что-то говоря, пробует себя в трех разных позах. Чувствует, что спинка не совсем правильно отрегулирована. Берет другой стул. Все это – на фоне общения, ее реплик и реплик собеседников. К стулу внимание фоновое, непроизвольное. То же и в общении: Надя очень хорошо, сразу и быстро, понимает, что нужно делать сейчас.