Кэл Ньюпорт - Цифровой минимализм. Фокус и осознанность в шумном мире

Кейт решила похожую проблему ежеутренним прослушиванием подкаста, кратко суммирующего последние события. Майк, напротив, предпочел старый способ — радио. Он понял, что прослушивание радиостанции NPR во время физической работы помогает ему поддерживать нужный темп и избавляет от худших свойств интернет-новостей. Рамиль вместо проверки новостей в социальных сетях подписался на газету New York Times, которая приходит прямо в его общежитие.

Возможно, это предсказуемо, но многие из участников моего эксперимента решили полностью отказаться от социальных сетей, которые отнимали у них так много времени. Эти сервисы проникают в вашу жизнь при помощи культурного давления и расплывчатых обещаний и чаще всего не проходят суровый минималистский отбор. Но зачастую участники эксперимента решались на ограничение соцсетей для определенных целей. В таких случаях они разрабатывали список жестких правил.

Марианна стала проверять социальные сети по выходным. Специалист по сбыту Энрике посетовал, что Twitter наносил самый большой ущерб его жизни, и ограничил просмотр ленты одним разом в неделю, также по выходным. Рамиль и Тэральд удалили все приложения с телефонов. Неудобство при просмотре соцсетей в браузере на мониторе компьютера оказалось достаточным для того, чтобы помочь им сосредоточиться на более важных занятиях.

Интересно, что все участники эксперимента с радостью вернулись к привычному, но быстро осознали, что уже не нуждаются в нем. Например, Кейт так описала свой опыт:

В день окончания цифровой уборки я бросилась проверять Facebook, свои старые блоги, сайт Discord, но, покопавшись тридцать минут в интернете, оторвалась от экрана и оторопела: зачем я все это делаю? Это же… скучно! Возврат к прошлому не принес никакой радости. Цифровая разгрузка помогла понять, что все эти приложения на самом деле ничего мне не давали.

С тех пор Кейт не воспользовалась ни одной социальной сетью.

Несколько участников, отключив опцию быстрого доступа в социальные сети, придумали новые способы общения с друзьями. Илона, специалист по онлайн-рекламе, составила расписание для звонков и отправки сообщений друзьям, что помогло ей поддерживать важные отношения без изменения привычек. «В конце концов я смирилась с тем, что буду всегда упускать какие-то интересные события из их жизни, но, не пользуясь социальными сетями, я сохраняю свою внутреннюю энергию».

Другие участники придумали необычные правила и ограничения. Жительница Лондона Абби, много времени проводящая в командировках, удалила с телефона интернет-браузер — нетривиальное решение! «Я поняла, что мне не нужно мгновенно находить ответы на все вопросы», — сказала она. Затем она купила блокнот, чтобы записывать идеи во время скучных поездок в метро. Калеб составил расписание пользования телефоном, ограничивающее его с девяти вечера до семи утра, а компьютерный инженер Рон расписал квоту на два сайта, которые он может проверять регулярно, — большой шаг по сравнению с более чем сорока сайтами, на которых он регулярно «пасся» до эксперимента. Ребекка купила наручные часы. Возможно, это покажется тривиальным более взрослым читателям, но для девятнадцатилетней Ребекки решение было поистине эпохальным. «Я подсчитала, что тратила около 75 % времени на непродуктивную проверку часов на телефоне».

Подводя итог этого этапа, мы можем сказать следующее.

1. Тридцатидневный отдых «перезагружает» вашу цифровую жизнь. Теперь вы можете выстроить ее заново, подойдя к ней осознанно и по-минималистски. Чтобы сделать это, вам нужно подвергнуть каждое приложение трехступенчатой проверке.

2. Этот процесс поможет вам создать цифровую жизнь, которая будет служить вашим глубинным ценностям, а не подрывать их без вашего согласия. В период постепенного возвращения вы сможете принять осознанные решения, которые сделают вас настоящим цифровым минималистом.

Путь на север от Национальной аллеи, расположенной в городе Вашингтон, по Седьмой улице проходит мимо многоквартирных домов и монументальной каменной архитектуры. Через две мили дорога приводит вас к рядам кирпичных зданий и многолюдных ресторанов близлежащих районов: Шоу, затем Коламбия Хайтс и, наконец, Петуорф. Многие водители не догадываются, что всего через пару кварталов к востоку от них, за бетонными стенами и воротами под охраной солдат, прячется островок тишины.

Это дом престарелых для военных пенсионеров, расположенный на возвышенности, с которой виден центр Вашингтона. В 1851 году под давлением Конгресса федеральное руководство выкупило участок земли у банкира Джорджа Риггса для постройки дома для инвалидов — участников недавних военных действий. В XIX веке Солдатский дом (как его изначально называли) окружала сельская местность. Разрастающийся город давно поглотил эти территории, но стоит шагнуть за ворота, и вас охватывает ощущение покоя и тишины. Пока я проезжал по территории дома престарелых, шум города становился все тише: здесь царили зеленые лужайки и старые деревья, повсюду чирикали птицы, а со спортивной площадки близлежащей школы доносился смех детворы. Завернув на стоянку для посетителей, я впервые заметил угол построенного Джорджем Риггсом и недавно отреставрированного просторного неоготического «коттеджа» на тридцать пять комнат. Сейчас этот коттедж — национальная историческая достопримечательность, так как здесь любил проводить время один знаменитый человек. Каждым летом и ранней осенью 1862, 1863 и 1864 годов в доме отдыхал президент Авраам Линкольн, выбиравшийся из Белого дома на коне. Все больше исследователей утверждают, что именно тишина и простор вокруг коттеджа создали ту спокойную атмосферу, благодаря которой Линкольн смог осмыслить национальные травмы Гражданской войны и отважиться на серьезные решения.

Выходит, что такая простая вещь, как тишина, может изменить ход истории целой страны! Именно это привело меня сюда одним осенним днем.

Чтобы понять Линкольна, стремившегося сбежать из Белого дома, вы должны представить жизнь новоиспеченного конгрессмена, избранного всего лишь на один срок и неожиданно оказавшегося во главе государства в самый смутный период. Сразу после инаугурации, во время которой Линкольн произнес пламенную речь о «лучших ангелах нашего естества», призванную убедить раскалывающееся общество, что еще не все потеряно, его затянуло в водоворот обязательств и путаниц. «У этого президента не было медового месяца, — пишет историк Уильям Миллер. — В начале его президентства не было спокойных дней, во время которых он смог бы привыкнуть к новому кабинету… и последовательно продумать будущие действия» {1} . Вместо этого, как красочно заметил Миллер, «в первую минуту своего президентского срока необходимость принимать срочные решения ударила его прямо в лицо». Историк не преувеличивает. Сам Линкольн признался своему другу сенатору Орвилу Браунингу: «Первое, что мне вручили, едва я вступил в президентский кабинет после инаугурации, — письмо от майора Андерсона, в котором говорилось, что их продовольственные запасы на исходе» {2} . Майор Андерсон был командиром осажденного форта Самтер в Чарльстоне — очага надвигающейся гражданской войны [13]. Решение о том, эвакуировать или защищать Самтер, было лишь первым в нескончаемой череде похожих кризисных ситуаций, требовавших ежедневного внимания Линкольна — президента союза федераций, стремительно приближавшегося к распаду.