Кэл Ньюпорт - Цифровой минимализм. Фокус и осознанность в шумном мире

Мы уже обсудили первые два преимущества из этого списка, но последнее кажется странным и потому должно быть разъяснено. Полностью его значение для читателей прояснится позже, когда мы начнем исследовать взаимодействие одиночества и преимуществ общения. В немного экстравагантной манере Харрис утверждает, что «способность проводить время в одиночестве… совсем не предполагает отказа от близких связей», а лишь усиливает их {20} . Он утверждает, что, спокойно переживая разлуку, вы начинаете больше ценить моменты общения. Харрис не первый, кто подметил эту связь. Поэтесса и писательница Мэй Сартон размышляла над странностью этого утверждения в своем дневнике от 1972 года. Она писала:

Здесь я осталась в одиночестве впервые за много недель, чтобы наконец вновь начать жить своей «настоящей» жизнью. Вот что странно: друзья, даже самые страстные любовники — не моя настоящая жизнь, если я не могу посвящать время себе, чтобы обдумать и понять все, что со мной происходит или произошло. Без этих перерывов, обогащающих и сводящих меня с ума, жизнь бы опустела. Я могу полностью прочувствовать ее лишь в одиночестве… {21}

Уэнделл Берри выразил ту же идею в более сжатом виде, когда написал: «Мы вступаем в уединение, в котором перестаем быть одинокими» {22} .

Примеров, схожих с приведенными ранее, при желании можно указать гораздо больше. Они ясно иллюстрируют один и тот же факт: регулярные периоды уединения, смешанные с природной тягой людей к общению, необходимы для нашего процветания. Сегодня, как никогда раньше, нам необходимо осознать, что впервые в истории человечества одиночество начинает медленно исчезать.

Беспокойство по поводу того, что современная жизнь не поощряет уединения, не ново. В 1980-х годах Энтони Сторр жаловался, что «в современной западной культуре все сложнее достичь состояния уединения» {23} . Он упомянул фоновую музыку в общественных местах и недавнее изобретение «телефонов для автомобилей» в качестве последних свидетельств посягательства шума на каждый аспект наших жизней. Более чем столетием ранее Торо проявил то же беспокойство, утверждая в «Уолдене»: «Мы очень спешим с сооружением магнитного телеграфа между штатами Мэн и Техас; ну а что, если Мэну и Техасу нечего сообщать друг другу?» [19], {24} . Необходимо задаться вопросом, представляет ли современность новую угрозу уединению, давящую на нас сильнее, чем на всех тех, кто был обеспокоен этой проблемой в прошлом? Я считаю, что ответ на этот вопрос утвердителен.

Чтобы объяснить мою тревогу, я начну с революции плееров iPod, которая произошла в первые годы XXI века. До iPod’а у нас был доступ к переносным музыкальным проигрывателям, производимых фирмой Sony и ее конкурентами, но все эти устройства играли ограниченную роль в жизнях их владельцев. С их помощью люди могли иногда развлечься в спортивном зале или на заднем сиденье машины в долгой семейной поездке за город. Очутившись на людной улице в ранних 1990-х, вы смогли бы найти лишь нескольких прохожих в черных наушниках Sony, слушающих музыку по пути на работу.

Но в начале 2000-х на этой же улице практически каждый человек был оснащен белыми наушниками. iPod стал столь успешным не только благодаря объемам продаж, но также из-за культурных изменений, связанных с доступным прослушиванием музыки. Стало привычным, особенно среди молодежи, слушать музыку на iPod’е весь день — люди засовывают наушники в уши, выходя за порог дома, и снимают их лишь тогда, когда не могут избежать общения с «себе подобными».

Мы должны вспомнить о контексте: ведь предыдущие технологии, угрожавшие уединению, от телеграфа Торо до телефонов для автомобилей Сторра, лишь иногда отвлекали человека от его мыслей, в то время как iPod впервые в истории техники мог отвлекать постоянно. Фермер во времена Торо мог оставить тихое место у костра, чтобы сходить в город и проверить вечерние телеграммы, жертвуя моментом уединения, но эта «технология» не могла отвлекать его на протяжении всего дня. iPod подвел нас вплотную к новой эпохе наших печальных отношений с собственным сознанием.

Эта трансформация, запущенная iPod’ом, достигла пика при выпуске его последователя — iPhone или, говоря в общем, до распространения современных смартфонов с выходом в интернет во втором десятилетии XXI века. Несмотря на всю популярность iPod’а, в отдельных ситуациях люди не хотели надевать наушники (например, перед важными переговорами или на скучной мессе в церкви). Смартфон представил новую технику избавления от последних «кусочков» одиночества — быстрый просмотр. Теперь при малейших признаках надвигающейся скуки вы можете тайком воспользоваться любым приложением или мобильным сайтом, созданными специально для того, чтобы зарядить ваш мозг немедленной и приятной дозой информации.

Сегодня стало возможным полностью изгнать одиночество из своей жизни. Торо и Сторр волновались, что люди все меньше наслаждаются одиночеством. Теперь кажется, что они могут совсем забыть об этом состоянии.

Дискуссия об исчезновении одиночества отчасти осложняется тем, что в век смартфона не так-то просто оценить весь масштаб угрозы этого феномена. Многие люди признаются, что используют свои телефоны гораздо чаще, чем требуется, но редко до конца осознают влияние этого гаджета. Адам Алтер, которого я представил вам ранее на страницах этой книги, пересказывает типичную историю недооценки в своей книге Irresistible («Непреодолимое желание»). Во время исследований Алтер отслеживал, сколько времени он сам тратит на смартфон {25} . Алтер загрузил приложение Moment, регистрирующее, как долго и как часто вы смотрели на экран своего телефона. Алтер считал, что проверяет свой телефон примерно десять раз в день или в целом один час.

Месяц спустя Moment открыл Алтеру правду: в среднем он «прикладывался» к телефону сорок раз в день и проводил около трех часов, глядя в экран. Алтер был удивлен и написал о своем результате создателю приложения Кевину Холешу. Тот сообщил ему, что его «планка» довольно типична. В среднем пользователи Moment тратили как раз около трех часов в день на свои смартфоны, и лишь 12 % пользователей проводило за этим занятием менее часа. Средний пользователь Moment включал телефон тридцать девять раз в день.

Более того, Холеш подсказал Алтеру, что эти цифры скорее всего занижены, так как люди, скачавшие приложение, подобное Moment, обычно осторожно пользуются своими телефонами. «Миллионы пользователей смартфонов не знают, что могут следить за своими привычками, или им все равно, — заключил Альтер. — Велика вероятность, что они проводят за просмотром экрана больше трех часов в день» {26} .