Алексей Ракитин - История бостонского душителя. Хроника подлинного расследования [Книга I]

Джон Боттомли на своём посту был эффективен в той степени, в какой миксер эффективен для сбивания коктейлей. Однако необходимо отметить, что хотя он и закончил Гарвардскую школу права, тем не менее ему никогда не доводилось расследовать уголовные преступления. Его юридическая специализация, как сказано выше, касалась только финансового и коммерческого права. За все годы профессиональной карьеры он не допросил ни одного обвиняемого и ни разу не разговаривал с настоящим сумасшедшим.

Джон Боттомли. Фотография сделана в апреле 1958 г. К январю 1964 г Джон немного постарел, но жизнерадостности своей не утратил. Он всегда производил впечатление человека, довольного собою и идущего к успеху, эдакого живчика, знающего что почём в этом мире.

Строго говоря, он был совершенно непригоден для работы на посту руководителя специальной группы по розыску «Фантома».

И это обстоятельство заставляло всех, кто пытался разобраться в событиях того времени, задаться вопросом: а почему вообще состоялось это назначение? Ответ, быть может, покажется кому-то парадоксальным, но здравое зерно в нём, безусловно, присутствует. Боттомли во всех смыслах являлся антагонистом Брука, и последний назначил его, исходя из того, что тот провалит порученное дело и явится идеальным «козлом отпущения».

Любой аппаратный работник знает, что есть должности, на которые лучше не попадать. Они сулят до поры почёт, формальное уважение и властный ресурс, но работа, которую придётся выполнять, столь сложна и необъятна, что провал почти неизбежен. Назначение на такую должность почти всегда было равносильно концу карьеры, хотя формально такое назначение являлось повышением и выражением доверия руководства. В России такие должности прежде называли «расстрельными», и в сталинские времена расстрел за провал работы мог последовать вполне настоящий.

Родившийся в 1921 г. Джон Боттомли происходил из очень богатой и влиятельной семьи, чьи предки жили в Новой Англии ещё со времён существования британской колонии. В США, где сословий и знати в традиционном понимании не существует, для обозначения таких семей пользуются эвфемизмом «старые деньги». Понятием же «новые деньги» обозначают нуворишей, сколотивших состояния совсем недавно, на протяжении одного-двух предшествующих поколений. Предки и родственники Боттомли не занимались бизнесом, они всегда служили возле денег — были мэрами городов, шерифами, судьями, деканами факультетов университетов и пр. Роберт Боттомли, отец Джона, был не только одним из самых высокооплачиваемых адвокатов Бостона, но и крупным руководителем в региональном отделении Республиканской партии. Достаточно сказать, что именно Роберт Боттомли в 1913 г. возглавил компанию против Джона Кеннеди, деда будущего президента США, в результате которой тот не смог переизбраться на пост мэра Бостона, что предрешило окончание его политической карьеры.

Понятно, что Джон Боттомли, выходец из богатой и влиятельной семьи, имел прекрасный жизненный план, обусловленный самим фактом рождения. Ему, в отличие от Эдварда Брука, ни о чём не надо было беспокоиться и даже особенно напрягаться. Во время Второй Мировой войны он тоже служил в армии, как и Брук, с той только разницей, что продлилась его служба немногим более полугода и проходила она полностью на континентальной части США.

Джон был белым элитарием, одним из тех, чьи предки создавали и поддерживали сегрегацию, и чернокожий Брук просто не мог относиться к нему хорошо. Тем более, что Боттомли показал себя очень успешным руководителем EDD. У него имелись большие связи и большие амбиции, кто знает, куда они способны были его завести? Такой подчиненный может быть опаснее открытого врага. Поэтому когда Генеральный прокурор Массачусетса надумал объявить свой крестовый поход против «Фантома», он решился на парадоксальное, но внутренне очень логичное назначение — пусть розыском убийцы займётся тот, кого ничуть не жаль, кто сломает себе на этом шею, точнее, карьеру. Ход рассуждений Генерального прокурора вполне понятен: если Боттомли поймает преступника, то успех всё равно будут связывать с Бруком, ведь именно он заварил всю эту кашу! А если Боттомли никого не поймает, то Генеральный прокурор всегда сможет умыть руки и свалить вину на бестолкового подчиненного, дескать, хотел как лучше, но с эдакими работниками…

Кроме того, хороший администратор знает, что любой процесс хорош уже тем, что он длится! К началу 1964 г. перед Эдвардом Бруком уже замаячила перспектива выдвижения в Сенат США. Он мог стать первым чернокожим, прошедшим в парламент страны (и в январе 1967 г. он станет таковым!). Ловить «Бостонского Душителя» можно годами, и даже отсутствие явного успеха можно с толком использовать в избирательной компании — это всего лишь вопрос личной харизмы и способностей имиджмейкеров.

Так что весомые резоны для назначения Боттомли имелись. Вопрос в том, понимал ли сам Боттомли, в какую канитель его вовлекают? Наверное, понимал, человеком он был далеко неглупым и правила аппаратной игры усвоил давно. Почему не отказался от дела ему совершенно незнакомого, сказать сейчас сложно, вполне возможно, считал, что розыск убийцы ему по плечу. В конце концов, он не собирался заниматься этим в одиночку и свои функции видел не в детективной работе, а сугубо в административной. Созданную группу назвали таинственно и многозначительно — Бюро «Душитель» (Strangler Bureau). Название это, разумеется, было неофициальным, но понравилось всем и прижилось.

Боттомли попросил у Генерального прокурора хотя бы на первое время карт-бланш, то есть возможность действовать так, как он, Боттомли, считает нужным. Ну и, само собой, возможность привлекать все ресурсы, какие посчитает необходимым. Эдвард Брук во всём пошёл ему навстречу, что, кстати, тоже отлично соответствует тактике аппаратной игры, которая выражается хитроумной формулой «предоставь дураку полную свободу, и он задушится собственным поводком».

Брук разрешил Боттомли приглашать в состав команды всякого, кого тот сочтёт необходимым, а также обращаться за содействием к любым экспертам и ведомствам. Бюро «Душитель» получило необходимое финансирование, властные полномочия и расположилось в статусных помещениях на втором этаже административного здания, занимаемого Генеральной прокуратурой штата.

Кого же привлёк к работе Джон Боттомли? Непосредственно аналитической работой должен был заняться Майл Каллинейн (Michael Cullinane), капитан полиции штата, который привлёк себе в помощь детективов бостонской полиции Филлипа ДиНатале (Phil DiNatale) и Джеймса Меллона (James Mellon). В состав Бюро был включен начальник Отдела расследования убийств BPD Лйтенант Джон Донован, но это назначение во многом было формально, поскольку всем было ясно, что лейтенант не может оставить своё основное место работы. Донован вообще отнёсся к созданию Бюро «Душитель» с большим скепсисом и не ждал от этой инициативы никакого практического результата. Помимо упомянутых персон, в состав группы с самого начала входил сотрудник службы прокурора округа Эссекс Эндрю Туни (Andrew Tuney), в прошлом лейтенант полиции и очень толковый сыщик. Боттомли был знаком с Туни много лет и глубоко ценил его полицейский нюх, хотя, честно говоря, никаких дел с ним никогда не имел и судил о его профессиональных качествах с чужих слов.