Виктор Кандыба - Эстрадный гипноз. Чудеса на сцене

Как видим, библейский опыт хорошо согласуется с современными строго научными представлениями С К-науки о том, что главный секрет воздействия одного человека на другого кроется не в личности того человека, который воздействует, и не в его знаниях, умении, опыте и т. д., и даже не в средствах или методах воздействия, а главный секрет находится внутри того человека, на которого воздействует: в его психике и физиологии, причем главным фактором, от которого зависит пусковой механизм и на все остальные психофизиологические факторы, — это наличие уже сформированной установки на доверительное ожидание безусловного чудесного исцеления именно от встречи с данным врачом, что бы он ни делал и что бы он ни предложил. Итак, библейское слово «вера» в СК-науке расшифровывается как «адресное доверительное ожидание», где слово «доверительное» расшифровывается как «минующее ОСС и аналитиковерификационные мозговые механизмы коры левого полушария», а слово «ожидание» означает «полную преддоминантную готовность всех структур мозга, включая глубинные, к конкретному целевому психофизиологическому реагированию».

В начале века многие исследователи (Бехтерев, Вивекананда, Павлов и др.) пытались выстроить общестатическую модель поведения человека в глубоком ПСК, но затем стало ясно, что такой искусственной моделью ожидаемого поведения пользоваться в каждом конкретном случае наведения ПСК нецелесообразно из-за серьезных индивидуальных отклонений в реально наблюдаемых ситуациях. Поэтому современные ученые-гипнологи давно отказались от заранее ожидаемых схем поведения человека в ПСК и работают по ситуации и в синхронном соответствии с реально наблюдаемыми словесными и несловесными реакциями. И только такой, строго индивидуальный подход, позволяет получить объективное представление о наблюдаемом реальном, а не надуманном характере протекания процесса ПСК и объективном индивидуальном поведении в нем данного конкретного человека. Еще М. Эриксон отмечал, что, например, даже такой вернейший признак ПСК, как каталепсия, у некоторых людей никогда не проявляется самостоятельно ни в легком, ни в среднем, ни в глубоком ПСК. Каталепсия, являясь наиболее общеизвестным и неоспоримым признаком ПСК, тем не менее, у одних пациентов может проявиться в самых легких состояниях ПСК, у других — в средних ПСК, у третьих — в глубоких ПСК, у четвертых — только как временный переходный признак при углублении ПСК, у пятых — каталепсия проявляется только вместе с другими признаками СК-поведения, например с амнезией, а у шестых — как мы уже отмечали выше, может вообще не наблюдаться и т. д.

Другие же, кроме каталепсии, общепринятые признаки транса еще менее надежны и менее универсальны. Поэтому недопустимо стремление манипулировать какими-то жесткими схемами наведения ПСК безотносительно к конкретному наблюдаемому поведению пациента. Одновременно серьезный личный практический опыт СК-специалиста должен позволять ему различать обман и попытки имитации СК со стороны пациента и не квалифицировать их как «индивидуальные признаки» проявления ПСК. Я уже не раз отмечал, что теория СК-науки без практического обучающего опыта не позволяет различать многие нюансы нашей профессии. Например, в последнее время в коллективных СК-сеансах стали применять магнитофонную запись лечебного текста, подбирая пациентов в группы с одинаковыми болезнями. При этом исходят из предположения, что единый лечебный текст вызовет одинаковые ПСК у различных людей и в разное время. Это не совсем верно, хотя, действительно, единый текст может навязать большинству одинаковое СК-поведение в силу одинаковой предсуггестии. Но в группе обязательно будут пациенты с недостаточным лечебным эффектом именно из-за того, что пренебрегли их личностью, их различной способностью к обучению ПСК и ответным реакциям, их различным отношением к врачу, степенью доверия к нему и теми причинами, которые заставили их обратиться к ПСК. В этом случае не учитывается важность межличностных отношений и того факта, что они и обусловлены, и зависят в основном от психики и физиологии самого пациента.

На низкую сравнительную эффективность единого для всех психотехнического метода наведения ПСК указывают и западные специалисты. Например, исследователи выполнили на группе студентов одновременное наведение ПСК методом фиксации сосредоточенного взгляда на стеклянном шарике, установленном на некотором расстоянии таким образом, чтобы при взгляде на него он располагался чуть выше линии глаз. А затем, на втором сеансе, при индивидуальном аналогичном наведении результаты были лучше. И еще лучше результаты получили на индивидуальном сеансе с учетом законов ПСК, когда студентов попросили только вообразить, будто они видят стеклянный шарик. Учитывая феномен нарастания восприимчивости ПСК, у многих людей с увеличением количества сеансов, исследователи для чистоты эксперимента вновь провели коллективный сеанс с реальным шариком и вновь получили худший, чем предыдущий, результат. Таким образом, эксперименты показывают, что индивидуальные сеансы ПСК позволяют врачу лучше включить воображение и внутренний мир пациента и получить для большинства лучший результат, хотя мой личный опыт показывает, что, по крайней мере, для 40 % населения эффективнее проводить занятия все-таки в группе — из-за огромной роли другого знаменитого трансгенного фактора, который не учитывают западные специалисты, — это фактор психофизиологического подражания и информационно-эмоционального взаимозаражения. Поэтому, соглашаясь, в принципе, с мнением западных ученых, следует иметь в виду, что для значительного количества пациентов (до 40 %) необходимы и занятия в группе, причем чем больше группа, тем лучше будет результат. Мой отец, например, отказывался от выступления, если в зале было меньше 700 человек. Отец считал, что начиная только с этой цифры можно рассчитывать на чудеса исцеления и стойкий лечебный эффект, как минимум, для 90 % присутствующих. Кроме того, в высокопрофессиональном коллективном сеансе может работать сценарий игрового спектакля и тогда главное условие ПСК — включение воображения может сработать значительно лучше, чем при индивидуальном воздействии.

О важности реагирования на индивидуальные реакции много говорили М. Эриксон и его ученики и последователи, но Эриксон никогда не работал на сцене, как мой отец, поэтому он не знал всех нюансов и некоторых преимуществ для некоторых людей именно коллективных нюансов. Хотя изучение опыта Эриксона показывает, что Эриксон большинству пациентов все-таки отказывал в строго личном контакте и по возможности приглашал их на свои «знаменитые» групповые семинары с пятичасовым маразматическим бормотанием. Родственные медицине науки о человеке (религия, педагогика, психология, социология, этнография и др.) мой многолетний личный опыт, а также все восточные психофизические системы (вспомним Раму, Вивекананду, Бехтерева, Макаренко, Сухомлинского и др.) в один голос утверждают, что с коллективистскими и социальными аспектами в природе человека следует серьезно считаться, иначе получится, как в споре Горького с Лениным или как в случае с современной часто пробуксовывающей индивидуалистической экономикой по-американски. Как говорят у нас на Руси: «На людях и смерть красна…». Таких самоучек, как Эриксон, у нас тоже хватает, например Бутейко или Стрельникова, которые выхватили из сотен разных упражнений Пранаямы по одному упражнению и фанатично утверждают: один — что не нужно дышать, другая — ровно наоборот, что чем чаще дышать и мощнее, тем лучше. Остается только удивляться, как и Эриксону, вроде бы внешне все правильно, а на самом деле — это полуправда, и если на ней сильно настаивать, как это делают люди типа Эриксона, Бутейко, Бэндлера и др., то маленькая полуправда превращается в большую ложь…