Ник Ортнер - Живи без боли [Как избавиться от острой и хронической боли с помощью техники таппинга] [litres]

– Иногда это становится слишком, и я опускаю руки. Возникает такое равнодушное чувство. Мне это не нравится, но я дошла уже до того, что мне все равно. Просто – вот и все, больше я ничего не добьюсь.

Чтобы избавить Брианну от чувства безнадежности, я помог ей простучать ее отчаяние и недоверие к собственному организму. Когда ее боль начала стихать, я перенацелил таппинг на любовь к себе и принятие себя.

– Я была так строга к себе… Я занималась самобичеванием… А теперь я могу стать добрее к себе… Я могу хорошо относиться к моему организму, такому, какой он есть… Я могу принять свой организм таким, какой он есть… Я принимаю себя такой, какая я есть…

Когда мы закончили, она заметила, что слова про самобичевание ей очень близки:

– Как будто лампочка зажглась. В смысле, да, я занимаюсь и чувствую себя так, как будто меня побили. Это так привычно, так знакомо… Это как канава, в которую я вечно падаю, вместо того чтобы любить себя, заботиться о себе и быть к себе терпеливой. Это очень важно.

– Попробуй каждый раз, как заметишь, что занимаешься самобичеванием, представлять, что ты буквально избиваешь сама себя, – предложил я. – Потому что фактически именно это ты и делаешь. Если ты по сто раз в день будешь бить себя по спине, плечам и шее, конечно, они заболят.

У меня бывало много клиентов, которые так долго были строги к себе, что это стало частью их натуры. Пока я не указываю на это самобичевание, они обычно даже не замечают, как сильно они бичуют себя. Очень важно выявить эту модель поведения и избавиться от нее с помощью таппинга.

Начиная превращать негативные, чересчур самокритичные мысли в позитивные, полные любви к себе, помните, что это не делается сразу. Очень немногие переходят от самобичевания к любви к себе и принятию себя всего за одну ночь или один сеанс таппинга. Нужно время, чтобы заново научиться относиться к себе с любовью, вниманием и уважением.

Также стоит помнить, что наша цель не в том, чтобы иметь только позитивные мысли. Я не знаю ни одного человека, кто бы был способен на такое. Стремитесь к тому, чтобы у вас было больше позитивных мыслей, чтобы со временем они перевесили негативные.

Спросите себя:какие негативные мысли постоянно крутятся у меня в голове? Когда я совершаю ошибку, я прощаю себя или продолжаю ее мусолить? Виню ли я себя в том, что другим что-то не удается или они несчастливы? Кажется ли мне, что я недостаточно хорош/-а, недостаточно стараюсь? Когда я смотрю в зеркало, начинаю ли я немедленно критиковать то, что вижу?

Очень немногие переходят от самобичевания к любви к себе и принятию себя всего за одну ночь или один сеанс таппинга. Нужно время, чтобы заново научиться относиться к себе с любовью, вниманием и уважением.

Отмечайте, как вы обычно относитесь к себе, и записывайте свои наблюдения в блокнот. Не забывайте простукивать эти модели мышления. Пока вы не избавитесь от эмоций и убеждений, скрывающихся за этими мыслями, они так и будут мешать вашему здоровью и благополучию.

Клиенты часто рассказывают мне, чем они занимались до того, как у них развилась хроническая боль. Они любили совершать долгие прогулки, любили готовить. Каждый день ездили на работу на велосипеде. Работали в саду по выходным. Они проводили время, рисуя, сочиняя музыку, плавая, играя с детьми. Это помогало им чувствовать себя хорошо. С помощью этих простых занятий они могли позаботиться о себе, выразить свою любовь к себе и принятие себя.

До того, как у Тары заболела шея, она заботилась о себе с помощью йоги. Она обожала йогу и то, как благодаря ей чувствовала себя физически, эмоционально и духовно. Но когда у нее разболелась шея, она отказалась от йоги, вообще стала избегать двигать шеей, плечами и верхней частью спины. Каждый раз, как она пыталась задействовать эти мышцы, то на следующее утро просыпалась с невыносимой мигренью.

У Тары, перенесшей несколько автокатастроф и одно нападение, обнаружили серьезную хлыстовую травму, перешедшую в стеноз позвоночного канала на уровне шейного отдела позвоночника: «В тридцать с небольшим у меня была шея, как у восьмидесятидевятилетней», – пояснила она. Через семь лет шея Тары так ослабела, что уже не могла держаться прямо – не выдерживала веса головы. Надеясь вернуть себе силу и свободу движений, Тара согласилась на редкую и серьезную операцию – семиуровневую шейную ламинэктомию, в ходе которой ей удалили большую часть кости из задней стороны шейного отдела позвоночника.

После операции Тара с мужем потратили сто тысяч долларов на физиотерапию, и хотя Тара снова научилась вертеть головой и смогла заниматься йогой, после каждой такой попытки наутро она просыпалась с той же невыносимой мигренью. В результате ей вновь пришлось отказаться от йоги. Как бы она ни скучала по ней – и по другим занятиям, требующим движений шеей, руками и плечами, – боли это не стоило.

Выслушав историю Тары, я спросил, что она чувствует в своей шее.

– Я чувствую, будто в ней скопились все эти слезы, – ответила она.

В течение нескольких раундов мы простучали слезы в ее шее и эмоции за этими слезами, после чего я попросил ее повернуть голову из стороны в сторону. Тара, убежденная, что назавтра проснется с мигренью, впала в панику, но повиновалась. Когда она описала шеей полный круг, я попросил ее встать в ее любимую позу йоги.

Эта мысль повергла ее в такой ужас, что она расплакалась. Позже она сказала мне:

– Когда ты попросил меня сделать это, я решила, что ты ничего не понял про мою болезнь.

Но, полная решимости двигаться дальше, она встала в свою любимую позу – позу воина.

На следующее утро потрясенная и изумленная Тара обнаружила, что чувствует себя вполне неплохо.

– Никакой боли, никакой мигрени, – вспоминала она в разговоре со мной несколько месяцев спустя. – И теперь, когда люди спрашивают меня про мою шею, я отвечаю: «А, с ней все в порядке». Я теперь даже не думаю о ней. Я забыла, что раньше это была такая проблема. Это так здорово! Теперь меня ничего не ограничивает.

Перед нашим сеансом она рассказала:

– Вся моя жизнь крутилась вокруг того, чего я не могла делать. Мой мир стал маленьким-маленьким, и я была в жуткой депрессии. Как будто у меня отобрали мое тело. Я не могла вынести мусор, не могла поднять белье для стирки. Я, такая молодая, стала такой несамостоятельной. Это уничтожило во мне саму идею независимости.