Доминик Гийо - Люди и собаки

В период развития собака переживает два параллельных процесса социализации, вливаясь в смешанное сообщество, состоящее из существ, которых Canis familiaris делит на две различные категории. Наш четвероногий друг очень четко различает человека вообще и собаку вообще. Было бы неправильно считать, что собака принимает человека за другую собаку или же, наоборот, другую собаку за человека. Два процесса социализации, которые сопровождают взросление щенка, существуют независимо один от другого. Тот факт, что собаки, прошедшие оба этих процесса, предпочитают общество человека обществу других собак, подтверждает, что они не путают между собой социальных партнеров, которых относят к разным категориям.

Социальная жизнь собак основана на иерархии, знаках, подтверждающих статус, и действиях, направленных на то, чтобы существующее положение вещей сохранить или же поколебать. Поэтому сам стиль социальной жизни собаки непосредственно влияет на то, каким образом она воспринимает другое существо, с которым вступает во взаимодействие. На самом деле именно способ восприятия другого существа определяет способность собак узнавать тех, с кем она взаимодействует. Для поддержания системы иерархии в течение длительного времени необходимо, чтобы доминирующие и подчиненные особи идентифицировали и распознавали друг друга в контексте иерархического положения. Собаки обладают развитой способностью распознавать окружающих и хранить память о прежних взаимодействиях с учетом особого статуса, присвоенного каждому из партнеров. До сих пор до конца не ясно, как именно собака узнает знакомых людей. Вполне возможно, запах играет здесь не последнюю роль. Как бы то ни было, способность распознавать окружающих имеет огромное значение для формирования социальной группы, к которой собака себя относит, и повседневной жизни этой группы. Собака считает себя членом ограниченной ячейки, состоящей не из людей и собак вообще, а из конкретных людей и собак или же из тех и других одновременно [64] По-видимому, социальный мир собаки допускает присутствие и других существ, например кошек, которых она также может идентифицировать при условии, что успела развить необходимые навыки в пределах сензитивного периода (Miklósi, 2007, p. 207). . Каждый член этой ячейки имеет в глазах собаки совершенно определенный иерархический статус. В зависимости от образа жизни собаки состав и структура элементарной ячейки ее социального мира могут в значительной степени варьировать. Ближайшее социальное окружение уличных бродячих собак, живущих более или менее сплоченными группами, собак охотничьей своры, собак-поводырей, пастушьих собак или животных-компаньонов, ставших членами семьи, будет различаться по характеру связей, которые могут быть как довольно тесными, так и факультативными. В любом случае окружение составляет социальный мир собаки, в пределах которого она шаг за шагом выстраивает персональные иерархические отношения, представляющие для нее наивысший интерес в жизни.

Мы убедились в том, что иерархические отношения в социальном мире собаки отличаются от строгой системы соподчинения, свойственной волчьей стае. На самом деле адаптация к антропогенной нише имела два важных последствия. Во-первых, у собак отпала острая необходимость в кооперации и урегулировании конфликтов. Во-вторых, благодаря доступу к неограниченным ресурсам давление естественного отбора в популяции уменьшилось. Ослабление селективного прессинга привело к увеличению разнообразия форм поведения и появлению новых черт, отличавших собаку от волка, подобно тому как это происходило с морфологическими и физиологическими признаками. То есть собачья популяция не только обрела гораздо большее по сравнению с волками разнообразие в чисто анатомическом плане (если не считать признаков, обусловленных влиянием сходных экологических условий), изменения коснулись и социального поведения собак. На фоне стереотипного и строго определенного для каждого этапа развития поведения волков реакции собак в сходных обстоятельствах выглядят куда более хаотичными и непредсказуемыми.

Для наглядности вернемся к сравнительному исследованию волков и пуделей, упомянутом в примечании на с. 197. Напомню, что и те и другие были выращены в одних и тех же условиях, однако волки вели себя более организованно, чем собаки. Они не останавливались на полпути и всегда стремились достичь цели в решении поставленной задачи, например преследовании добычи. Они меньше отвлекались и, в отличие от собак, не были склонны к игре. Пудели вели себя иначе. Так, например, они лаяли, и их лай не всегда был увязан с контекстом выполняемой задачи. Часто собаки лаяли безо всякой цели, просто ради удовольствия. Лай сам по себе служил им своего рода наградой (Zimen, cité in Budiansky, 2002, p. 61).

Нечто подобное происходит с поведением собак и в сфере социальной иерархии. Поведение и ожидания собак в этой области подчинены не таким жестким типовым схемам, как у волков. Собаки далеко не всегда проявляют себя как терпеливые дипломаты или политики, они не выглядят настоящими специалистами в области человеческой и собачьей психологии. Конечно, социальные взаимоотношения занимают в их жизни центральное место. Однако и в этом плане они ведут себя скорее как любители: пусть страстно увлеченные процессом, но все-таки слишком непостоянные и азартные, несколько рассеянные и склонные к перепадам настроения. Разумеется, они стараются не упустить случая, чтобы подняться в социальной иерархии на ступень выше, часто и охотно проверяют текущее состояние отношений. Однако они подходят к этому вопросу далеко не так серьезно, строго и тщательно, как волки, которые вынуждены сохранять жесткий контроль над собой и всегда быть готовыми принять единственно верное решение. Поэтому роль и статус каждого члена группы в социальном окружении собак, будь то человек или другая собака, вовсе не вписаны в некую табель о рангах, они не настолько жестко и необратимо определены, как у волков. Вот почему собаки могут иногда быть более непредсказуемыми и опасными, чем их дикие кузены.

Представленная картина социального поведения собак останется неполной, если не подчеркнуть, уже в который раз, исключительную пластичность их индивидуального развития. В зависимости от среды, в которой они родились и выросли, собаки могут выработать самые разнообразные формы социального поведения и властных отношений или же просто-напросто склонность поступать тем или иным образом. Можно предположить, что многое в этой сфере зависит от индивидуальных генетических различий или конкретной породы. Очевидно, что поведение собак в большей степени, чем у волков, определяется их индивидуальными качествами. Они вовсе не демократы и с готовностью выясняют отношения при помощи силы. Они более своенравны, чем волки, и могут быть подвержены приступам жажды власти, хотя по большей части довольно быстро успокаиваются. Собака поддерживает теплые дружеские отношения с человеком и в то же время может неожиданно взбунтоваться и вообразить себя вождем маленького, но гордого племени, который в принципе готов уступить перед лицом силы, но способен и на полный захват власти, внезапно превратившись в настоящего папашу Убю [65] Папаша Убю — персонаж цикла гротескно-комических пьес Альфреда Жарри (1873–1907), французского писателя и драматурга, признанного предшественником абсурдизма. Король Убю — собирательный образ, объединивший в себе самые отвратительные качества человека. Его поступки безобразны и нелогичны. Это дорвавшийся до власти домашний тиран, со временем превратившийся в настоящего монстра. Имя Убю стало во Франции нарицательным. (Прим. пер.) .