Сью Джонсон - Обними меня крепче. 7 диалогов для любви на всю жизнь [litres]

Почему для партнеров, недовольных отношениями, секс имеет такое значение? Потому что, как правило, именно этот аспект первым страдает при разладе. Но проблема не в самом факте отсутствия или наличия сексуальной жизни. Несогласие в постели – это первая ласточка разлада в отношениях в целом. На самом деле пара теряет близость. Партнеры больше не чувствуют себя в безопасности друг с другом. В результате желания становится меньше, а оргазмы случаются реже. Партнеры не так часто занимаются сексом, что ранит их чувства, еще сильнее нарушая связь между ними. В двух словах: нет безопасности в отношениях – нет секса, а если его нет, то нет и связи.

Понять легко. Гарри Харлоу в своей работе «Природа любви» отмечал: приматы отличаются от других животных тем, что занимаются сексом лицом к лицу. При этом самые уязвимые части их тел не защищены. Мы просто генетически не способны бояться и испытывать сексуальное желание одновременно.

Безопасность определяет качество отношений в постели так же, как и в других аспектах. Насколько комфортна близость с любимым? Насколько безопасно мы себя ощущаем, нуждаясь в партнере? От этого зависит цель, которую человек преследует, занимаясь любовью. В зависимости от нее я выделяю три вида секса: как самоцель, как утешение и как единение.

В этом случае цель – сбросить сексуальное напряжение, достичь оргазма и утвердиться в оценке себя как искушенного любовника. Такой вид физической близости типичен для людей, которые избегают близости эмоциональной – никогда не умели доверять и не хотят открываться. Либо для тех, кто не чувствует себя в безопасности рядом с партнером. Все внимание на ощущения и технику. Эмоциональная связь с другим человеком вторична. Такой «обезличенный» секс токсичен для отношений, построенных на любви. Партнер чувствует себя объективированным. Не ощущает, что его ценят как личность.

Мэри рассказывает мне, а ее партнер Кайл слушает:

– Я для него просто надувная кукла. После секса каждый раз чувствую себя опустошенной и совершенно одинокой.

Кайл соглашается:

– Это похоже на правду. Но раньше было по-другому. Все изменилось, когда мы начали без конца ссориться. Я больше не позволял себе чувствовать. Секс стал механическим. Я начал смотреть на тебя как на некую абстрактную женщину. Так было безопаснее. По крайней мере, сексом заниматься я умею. А настоящая близость гораздо труднее. Если я снова начну видеть в тебе Мэри и вспомню обо всех наших проблемах, то расстроюсь и буду вообще ни на что не способен. Поэтому думаю только о сексе. Он хотя бы приносит облегчение, пусть и на время.

Кайл отключает эмоции, потому что не знает, как быть с близостью. Но многие, особенно те, кому в прошлом пришлось пережить предательство, остаются эмоционально отчужденными по привычке или сознательно. Для них сексуальное возбуждение и секс становятся самоцелью. Поэтому предпочтение такие люди всегда отдают непродолжительным и необременительным связям. Чаще всего на одну ночь. Как показал Джефф Симпсон с коллегами из Миннесотского университета, сторонники секса как самоцели часто не позволяют себе в постели ничего, что требует эмоционального участия. Исключены, например, взаимные прикосновения и поцелуи. Порнозвезду Рона Джереми, безусловно, можно считать «технически совершенным» любовником. Актер пропагандирует обмен партнерами для внесения разнообразия в сексуальную жизнь. При этом у него есть строгое правило: «Никаких нежностей». Эмоциональная близость – дверь, за которой и находится настоящая чувственность, – должна оставаться за семью замками. Но, бесспорно, каноническим примером адепта секса как самоцели можно считать Джеймса Бонда. За 40 лет знаменитый шпион побывал в постели огромного количества женщин. Причем те практически всегда были его потенциальными врагами и поэтому не заслуживали доверия. Лишь однажды киногерой влюбился, позволив себе не только интимную, но и эмоциональную связь. (Бонд даже успел жениться, но его невесту ожидаемо убили в день свадьбы. Видимо, чтобы не путалась под ногами в дальнейшем.)

Секс как самоцель чаще всего практикуют мужчины. Это может быть связано с уровнем тестостерона, который и определяет сексуальную активность. Или, вероятно, обусловлено культурными традициями. С детства представителей сильного пола учат: слишком много эмоций – для слабаков. Зачастую такое воспитание приводит к тому, что они начинают отрицать эмоции в принципе. Секс как самоцель может быть обусловлен также физиологией. Кто-то сказал, что «мужчины как микроволновые печи, а женщины как медленноварки». Представитель сильного пола может дойти от возбуждения до оргазма за секунды с минимальными усилиями. Женщине требуется больше времени, чтобы загореться желанием. Ей гораздо сложнее сосредоточиться только на своих физических ощущениях. Необходимо, чтобы мужчина отслеживал знаки и сигналы своей дамы и соотносил свои действия с ними. Для хорошего секса женщине нужна эмоциональная связь с партнером.

Эмоциональная отчужденность обедняет интимную жизнь. Вы словно используете усеченную демоверсию. Причем это справедливо как для мужчин, так и для женщин. Психолог из Канзасского университета Омри Гиллат пришел к интересному выводу. Эмоционально отстраненные молодые люди со множеством интимных контактов и партнеров удовлетворены качеством своей сексуальной жизни гораздо меньше, чем те, кто состоит в безопасных близких отношениях. Страсть в этом виде секса быстро вспыхивает, но так же скоротечно угасает. Секс одномерен. Поэтому, чтобы разнообразить ощущения, люди постоянно нуждаются в чем-то или в ком-то новом. Суть такого секса в бесконечном поиске.

Секс как утешение необходим людям, которые ищут подтверждения своей важности и желанности. Физическая близость в этом случае – только средство, главная цель – избавиться от своих страхов. Такой вид секса подразумевает б о льшую эмоциональную вовлеченность, чем в первом случае, но основной эмоцией становится тревога. Согласно Гиллату, чем сильнее мы боимся своей зависимости от другого человека, тем большее значение придаем объятиям и предварительным ласкам и меньшее – непосредственно половому акту. Мэнди рассказывает мне: «В сексе у нас с Фрэнком все хорошо. Но, если честно, мне гораздо чаще хочется просто пообниматься и полежать вместе. И чтобы он говорил, что любит и ценит меня. Секс как бы индикатор: если он меня хочет – значит, все у нас хорошо. Я спокойна. Соответственно, если он не в настроении и не пристает ко мне, я принимаю это на свой счет и пугаюсь». Если секс – лишь таблетка от тревоги, в нем нет настоящей чувственности.