Мария-Луиза Франц - Психэ и материя

Синхронистичные явления могут быть воспроизведены экспериментально с относительной регулярностью в интуитивных, «магических» процедурах, когда, несмотря на субъективную убедительность, они едва ли или с трудом могут быть подтверждены объективно и не могут быть исчислены статистически. (Юнг упоминал об этом и в других контекстах и утверждал, что в первую очередь следует пересмотреть вероятностное исчисление.)

Вдобавок, гипотеза о синхронистичности, вероятно, может считаться объяснением некоторых аспектов биологического морфогенеза [42]. Эту идею, в частности, поддерживал Вольфганг Паули, желавший, чтобы ее исследовали биологи.

Другой феномен, согласующийся с идеей синхронистичности, и который (как «абсолютное знание») в противоположность «смыслу», эмпирически определим, но может указывать на существование трансцендентного смысла — это явление полураспада в разложении радия и другие подобные явления. Сэр Джеймс Джинс ( Sir James Jeans) пишет об этом в своей работе «Физика и философия» (Physics and Philosophy): «Радиоактивный распад, похоже, является следствием без причины и предполагает, что окончательные законы природы вообще не казуальны» [43]. Юнг для этого и, как мы увидим впоследствии, для других подобных явлений (включая психические) выбрал термин акаузальная упорядоченность. Это не то же самое, что и «смысл»: «Даже органическое существо, несмотря на свойственное ему осмысленное устройство, не обязательно имеет смысл в общей связи… Без рефлектирующего сознания человека мир — это гигантская бессмысленная машина, ведь по нашему опыту, человек — это единственное создание, способное на различение какого-то смысла» [44]. Акаузальная упорядоченность, в противоположность смыслу, связана с классом эмпирически определимых общих фактов. С одной стороны, неоднородности в физике, например, упорядоченность энергетического кванта, свидетельствуют о такой упорядоченности в области физики. Простейший пример в психической области предстает в виде «совершенных» свойств натуральных целых. Они тоже беспричинно упорядочены, психичны. Например, совершенно очевидно, что шесть — это сумма его делителей, хотя это невозможно логически вывести из предшествующих принципов. В противоположность синхронистичным событиям, которые мы описывали до сих пор, такие примеры акаузальной упорядоченности имеют исключительно постоянную, общую природу. Таким образом, в конце концов Юнг приходит к следующим выводам:

«Теперь возникает вопрос, способно ли к расширению наше определение синхронистичности со ссылкой на эквивалентность психических и физических процессов, или скорее, требует ли расширения. Это требование, похоже, возникает, когда мы рассматриваем вышеупомянутую, более широкую концепцию синхронистичности как „акаузальной упорядоченности“. В эту категорию входят все „акты творения“, априорные факты, такие как свойства натуральных чисел, неоднородности в современной физике и т. д. Следовательно, мы должны включить в нашу расширенную концепцию постоянные и экспериментально воспроизводимые явления, хотя это по видимости не согласуется с природой явления, включенного в узко понятую синхронистичность.

…Я, на самом деле, склонен считать, что синхронистичность в узком смысле — это только частный случай общей акаузальной упорядоченности — а именно, эквивалентности психических и физических процессов, когда наблюдатель способен распознать tertium comparationis.. Эта форма упорядоченности отличается от свойств натуральных чисел или неоднородностей в физике тем, что последние существовали вечно и повторяются постоянно, тогда как формы психической упорядоченности — это акты творения во времени [154] Поскольку время играет решающую роль, Юнг выбрал термин синхронистичный. Ср. также письмо к Андре Барбо от 26 мая 1954 г., Letters, vol., 2, р. 176. — Прим. авт. . …Мы должны считать их творческими актами , длящимся творением шаблона, существующего вечно, время о времени повторяющегося, не выводимого из ничего предшествующего… [С этой точки зрения] мы должны считать вероятное частью универсальным фактором, существующим вечно, а часть суммой бесчисленных индивидуальных актов творения, происходящих во времени» [45].

Как показано экспериментами Райна (Rhine) и астрологическим опытом самого Юнга, натуральные числа, похоже, имеют совершенно особую связь с принципом синхронистичности. Вот поэтому западное и восточное искусство гадания особо склонно к использованию численных комбинаций, чтобы «прочесть» ситуацию холистически и интуитивно. Сходство чисел с появлением синхронистичных событий привела Пауля Каммерера (Paul Kämmerer) [46] к тому, чтобы составить целую коллекцию случаев, в которых целые числа случайно появляются апериодически — например, в билете в театр и полученном номере телефона обнаруживаются те же числа, что и в трамвайно билете. Каммерер объяснял такие явления с помощью привлечения, имитации или «законной периодичности». Это, критически отмечает Юнг, псевдокаузальное, статистически недоказуемое объяснение [47].

Артур Кестлер (Arthur Koestler) [48] также ссылается на Каммерера, но не отвечает на критику Юнга. Связь чисел с синхронистичными событиями, согласно Юнгу, следует искать иным образом, а именно, через исследование гадательных процедур, основанных на числах и счете. Среди этих процедур, хорошо известных сегодня, И-Цзин, китайская Книга Перемен, гадательные послания которой получаются из комбинации первого нечетного числа (1=ян) и первого четного числа (2=инь). Лейбниц, западный первооткрыватель бинарной арифметики, тоже упоминает это. Юнг утверждает:

«Последовательность натуральных чисел оказывается чем-то неожиданно большим, чем нанизывание одинаковых единиц: она содержит всю математику и все, что еще предстоит открыть на этом поле. Число, следовательно, это в некотором смысле непредсказуемая сущность, [и совершенно не случайно, что счет — это наиболее распространенный метод столкновения со случайностью]… [Потому] я не могу удержаться от того, чтобы указать, что [число и синхронистичность] не только всегда оказывались в связи друг с другом, но они оба обладают нуминозностью и таинственностью как общей характеристикой. Число больше, чем что-либо другое, помогает принести порядок в хаос видимостей. Это инструмент, предназначенный для создания порядка или для восприятия уже существующего, но еще неизвестного, постоянного распорядка или „упорядоченности“. Оно так же может быть самым примитивным элементом порядка в человеческом разуме, с учетом того, что числа от 1 до 4 появляются в огромной частотой и имеют более широкое поле действия. Иными словами, примитивные шаблоны порядка — это преимущественно триады или тетрады. То, что числа имеют архетипическую основу, кстати говоря, не моя догадка, она принадлежит некоторым математикам… Потому не будет опрометчивым решение определить числа психологически как архетип порядка , который стал сознательным» [49].