Мария-Луиза Франц - Психэ и материя

Числа — это, вероятно, изначальные архетипы: они представляют действительную матрицу архетипов [50]. Компиляция их «биологических» свойств — это лучший способ понять эти основные сущностные принципы физики и Объективной Психэ [51].

Число, как оно есть, лежит по ту сторону психической реальности как динамический упорядочивающий принцип, первичный элемент того, что Юнг называл духом (spirit) [52]. Как архетип, число становится не только психическим фактором, но в общем миро-упорядочивающим фактором. Иными словами, числа указывают на основу реальности, в которой Психэ и материя больше не различимы. Юнг, например, был особенно впечатлен тем фактом, что последовательности чисел Фибоначчи [155] Числа Фибоначчи — элементы числовой последовательности в которой каждое последующее число равно сумме двух предыдущих чисел. Название по имени средневекового математика Леонардо Пизанского (известного как Фибоначчи). соответствовали законам роста растений, а также того, что Юджин Вигнер ( Eugene Wigner) называл «непостижимой эффективностью математики в естественных науках» [53]. Ему казалось особенно важным полагать, что один и тот же упорядочивающий принцип лежит в основе живой материи и человеческой Психэ — « ergo свойство материи (или „энергии“…) в целом и, следовательно, также движущихся тел в целом, включая психическое „движение“» [54]. Тем не менее, этот принцип, кажется, появляется нерегулярно; скорее, синхронистичность указывает на неопределимый «чисто случайный упорядочивающий принцип». По сравнению с изначальным совпадением психических и физических событий, эти иррегулярные синхронистичные явления являются чем-то вторичным. С учетом этого, числа, похоже, устанавливают настоящий мост между постоянной акаузальной упорядоченностью и иррегулярными явлениями синхронистичности [55].

Космическая основа, которая не является не материй, ни психикой — это то, что Юнг называл unus mundus. Этот термин заимствован из схоластической философии, где означал потенциальный архетипической мировой план, существующий в уме Бога до начала творения. В unus mundus все противоположности еще слиты, даже противоположности единого и многого или разума и материи. Юнг заявляет, что хотя синхронистичность, практически говоря, редкое явление, она тем не менее предполагает общий фактор «или принцип вселенной, т, е. в Unus Mundus, где нет несопоставимости между так называемой материей и так называемой психикой… В этой связи», — продолжает он, «я всегда сталкиваюсь с загадкой натурального числа. У меня отчетливое чувство, что Число — это ключ к тайне, поскольку оно открыто в той же мере, в какой выдумано. Это и качество, и смысл» [56]. Unus mundus подобен изначальной основе, спорадически проявляющейся в синхрон истинных явлениях как creation continua, «как продолжающееся творение шаблона, существующего вечно, спорадически повторяющегося и не выводимого ни из чего ему предшествующего. Мы, конечно, не должны считать всякое событие, причина которого неведома, „беспричинным“. Это… допустимо только когда причина немыслима» [156] Это яснее всего в случае предчувствия. Конечно, принцип синхронистичности также может считаться объяснением случаев, когда каузальность вполне допустима, но не может быть доказана с уверенностью. — Прим. авт. [57]. Это имеет особенное значение, когда пространство и время теряют смысл или оказываются относительными, в случае чего каузальная связь тоже становится немыслимой. Другая опасность неверного истолкования принципа синхронистичности — это регресс к магико-каузальному подходу, который характерен для всех первобытных культур и от которых мы можем освободиться с помощью точного научного мышления, и то лишь с большими усилиями. Таким регрессом, например, было бы считать архетип причиной синхронистичных явлений [58].

Кестлер обвиняет в этом Юнга, хотя Юнг явно отвергает такой подход. Завершая свою работу о синхронистичности, Юнг совместно с Паули предложил следующую квартерность гипотез как более полное и удовлетворительное объяснение природы [59].

«Пространственно-временной континуум».

При помощи такой модели микрофизика, глубинная психология и парапсихология могут быть сведены посредством рассмотрения архетипов как констант психофизической природы и творческих миро-упорядочивающих факторов. Относительная множественность этих архетипов на более глубоком уровне может быть разрешена в единстве unus mundus [60].

Последняя ситуация предполагается из структур-мандал коллективного бессознательного [61]. Согласно Юнгу, мандала — это психический эквивалент, а синхронистичные явления — парапсихологические эквиваленты unus mundus.

«Без сомнения, идея unus mundus основана на предположении, что множественность эмпирического мира покоится на лежащем в его основе единстве, а вовсе не на том, что два или более фундаментально отличных мира существуют бок о бок или смешаны друг с другом. Скорее, все разделенное и отличное принадлежит к одному и тому же миру, но это не мир чувств, а постулат, вероятность которого укрепляется тем фактом, что до сих пор никто не обнаружил мир, в котором известные законы природы неверны…

…Микрофизика пролагает дорогу в неизвестную сторону материи, как и комплексная психология, которая рвется на неизвестную сторону психики. Обе линии исследований совершили открытия, которые могут быть восприняты только в антиномиях, и обе они развили концепции, обнаруживающие примечательные аналогии» [62].

Если эти направления укрепятся в будущем, гипотеза единства объекта обоих исследований станет все более вероятной. Конечно, не стоит надеяться, что единая космическая основа когда-нибудь станет доступна для демонстрации, «но сегодня мы знаем это без всякого сомнения — эта эмпирическая видимость покоится на трансцендентной основе». Последняя «столь же физическая, сколь и психическая, и потому ни одна из них, кроме третьей, обладает нейтральной природой, которая в крайнем случае может быть ухвачена и намеках, поскольку ее сущность трансцендентна»[63].

Паули, опубликовавший свою работу о Кеплере вместе с эссе Юнга, исследует принцип синхронистичности Юнга с благосклонных позиций, причем не только в работе о Кеплере, но и в более позднем эссе «Naturwisson-cliaítliche und erkenntistheoretische Aspekte der Ideen vom Unbewussten» (Научные и эпистемологические аспекты идей о бессознательном) [64]. Он подчеркивал его возможную значимость для концепции биологической эволюции. Он также признает архетипическую значимость чисел, подчеркивая, что другие математические «первичные догадки», вроде догадки о континууме и бесконечности последовательностей чисел, могут быть архетипическими. Другим физиком, поддерживающим идею синхронистичности, был Дж. Т. Фрезер, редактор « Голосов времени » (The Voices of Time) [65]. Кроме того, в своей поздней всеобъемлющей работе «Время, страсть и знание» (Time, Passion, and Knowledge) Фрезер рассматривает идею Юнга о синхронистичности в нескольких местах во вполне благосклонном ключе [66].