Мария-Луиза Франц - Психэ и материя

Величайшее и революционное открытие в современной психологии — это обнаружение бессознательного Зигмундом Фрейдом, то есть, области в психике, которая проявляется относительно независимо от структуры нашего сознательного разума. Хорошо известен тот факт, что импульс, желание, мысль, фантазия и так далее могут быть временно бессознательными (т. е. забытыми). Этот факт оправдывает использование прилагательного «бессознательный», не дает возможности утвердить существительное «бессознательное» как самостоятельную сущность. Дальнейшее наблюдение, однако, показало, что бессознательные или забытые содержания [196] «Содержание» в психологии — это мысль, желание, импульс, фантазия и т. д., то есть всякая относительно определенная сущность в области психической структуры. — Прим. авт. часто претерпевают особые трансформации за время бессознательной фазы своего существования. Например, они могут стать более эмоционально важными, автоматическими, стереотипными или более мифологическими и архаичными по форме, или же ассоциированными с материалом, который к ним изначально не относился, и потому они проявляются в сознании в измененном состоянии. Этот факт вынуждает к заключению, что бессознательное — это психизм sui generis [1], который действует независимо от нашего сознательного разума. Вслед за Уильямом Джеймсом, Юнг и Паули сравнили эту концепцию со сходной из области физики [2], а Нильс Бор указал, что отношения между сознанием и бессознательным обладают свойством дополнительности [3].

В пробужденном состоянии этот психизм sui generis или бессознательное [197] Юнг, в отличие от остальных, предпочитает термину «подсознание» — «бессознательное», ведь мы недостаточно знаем о нем, чтобы использовать слона, предполагающие местонахождение или оценку. — Прим. авт. в человеческой личности преимущественно проявляется в прерывании постоянности сознательных умственных операций, например, через вторжение фантазий, оговорок, непроизвольных жестов, звуках, видениях, а во время сна в форме сновидений.

Изучая жизнь в сновидении как основной источник информации о бессознательном, Юнг обнаружил, что множество повторяющихся мотивов сновидений напоминают мифологические темы и мотивы, изучаемые в сравнительном религиоведении [4]. Всякий раз, когда во сне появляются такие темы, они также приводят к констелляции сильных динамических и эмоциональных реакций в сновидце. Они производят неудержимые импульсы, вроде неожиданного обращения в веру, «священной» убежденности, фанатических действий, непререкаемые убеждения и так далее. С позитивной точки зрения они также могут привести к постоянному творческому преследованию определенной темы. Юнг называл бессознательные (возможно, врожденные) структурные предрасположенности, которые вызывают упомянутые реакции, «архетипами» [198] Фрейд называет эти мотивы «архаическими остатками» или «рудиментами» в противоположность «архетипическим образам» Юнга. — Прим. авт. . Их продукты в сновидениях и полусознательных состояниях, т. е. мифологические фантазии, мысли, символические действия и т. д. он называет «архетипическими» [199] Архетип сам по себе непредставим и может быть описан лишь абстрактно, в противоположность своим продуктам: образам, символическим жестам, формам мысли и т. д. Паули представил прекрасное исследование развитие идеи Юнга об архетипе в Aufsa’tze, р, 119. — Прим. авт. .

Эти архетипы в действительности в известной степени совпадают с тем, что зоологи называют шаблонами поведения, и юнгианские архетипы могут, в некотором смысле, быть названы шаблонами человеческого поведения [200] Ср. Jung, cw. 8, р, 201. Инстинкт не аморфен, так как несет в себе полный шаблон ситуации, например, инстинкт срезания листьев у муравья включает в себя образ муравья, листа, срезания, переноски и т. д. Без этих элементов инстинкт не может существовать. Такой образ априорен. Человеческий инстинкт действует примерно так же и тоже включает в себя шаблоны, т е. архетипические образы. — Прим. авт. . Однако, есть разница в том, что зоологи могут изучать эти шаблоны только снаружи, в инстинктивных действиях животного, а психологические исследования человека позволяют наблюдать «изнутри» сопутствующие субъективные процессы, такие как типичные повторяющиеся фантазии, представления, чувства и эмоции.

Следующее важнейшее открытие глубинной психологии кроется в том факте, что эти архетипические шаблоны умственного поведения содержат не только воображаемый, но и вполне познаваемый элемент, который может влиять на сознательный разум в форме «вспышек озарения», как я продемонстрирую позже [201] Как указано у Анри Пуанкаре в: Science and Method (New York: Dover. 1952), chap, 3, такие «вспышки прозрения» подлинны только для подготовленного и тренированного ума. — Прим. авт. . Юнг называет познавательный элемент архетипа «светимостью», чтобы отличить от сознательного пробужденного разума или эгосознания [202] Ср. Jung. cw. 8, р. 199. Сознание психического содержания всегда относительно сознательно, кап и бессознательное относительно. Сон, например, не полностью бессознательное явление в той мере, в какой он запоминается Ср. Jung, cw. 8, р. 187. и Pauli. Aufsa’tze, р. 116. Как подчеркивает Паули, сон — это также психофизический факт, поскольку он сопровождается процессами в мозгу. — Прим. авт. .

Шаблоны поведения у животных часто включают в область действия как пространственные, так и временные элементы. Животные, например, имеют особые территории, маршруты миграции, места встреч, т е. пространственные отношения, тогда как другие шаблоны предполагают некое «знание» будущих состояний эволюции, т. е. временные факторы [203] Ср. Adoll Portmann, «Time in the Life of the Organism». в Man and Time. p 310. Ср. также p. 318: «Как взрослое животное действует ‘’инстинктивно», так и плазма видов «инстинктивно регулирует темпоральную последовательности формирующих процессов». — Прим. авт. . Таким образом, неудивительно, что Юнг независимо обнаружил схожие факты, изучая архетипы или человеческие шаблоны психологического поведения.

Физики, изучающие кибернетику, обнаружили: то, что мы называем сознанием, похоже, состоит из внутрипсихического потока или последовательности идей [204] Возможно, лучше сказать «последовательность представлений». — Прим. авт. , текущего «параллельно» «стреле» времени (или даже объясняется ею). Тогда как М.С. Ватанабэ (M.S. Watanabe) [5] убедительно доказывает, что это чувство времени — факт sui generis, другие, как Грюнбаум, склонны считать, что причина этого чувства времени в человеке лежит в энтропии [6]. Оливье Коста де Борегар подчеркивает, что вне зависимости от его происхождения, оно движется параллельно стреле времени в физике: «lejiux intérieur de la vie physique est lie de maniere essen-tielle a unflux d’information entrante » [205] Я бы не рискнула делать утверждения по этому вопросу с учетом малою количества имеющихся фактов, по склонна согласиться с профессором Ватанабэ, что «чувство времени» не обязательно «вызвано» законом энтропии. — Прим. авт. . Для психолога это утверждение (что поток идей движется параллельно стреле времени) приемлемо только применительно к сознательной психике, или же к концентрированному «вниманию к жизни», как его называет Бергсон [206] Ср. Costa de Beauregard, Le Second Principe, p. 115: «Коротко говоря, учтивая, что вселенная релятивистов должна постоянно расширяться во времени, мы бы предложили следующую метафору: в пространстве-времени Минковского „внимание к жизни“ Бергсона можно сравнить с вниманием к чтению книги, в которой последовательные „трехмерные пространственно-временные состояния“ играют ту же роль, что и страницы книги. И как желание понять книгу заставляет нас читать страницы в том порядке, в котором они были напечатаны, результативное участие в „тексте“ четырех мерного космоса требует, чтобы „внимание к жизни“ концентрировалось на трехмерных состояниях вселенной в порядке увеличения их вероятности». (Примечания 19, 21. 22. 82, 85 и 87 были переведены с французского профессором Дэвидом Парком). — Прим. авт. .