Элисон Гопник - Садовник и плотник [litres]

Однако у детей также складывается эссенциалистский взгляд на общество, и это уже вызывает гораздо больше сложностей [156] Gelman 2004; Taylor, Rhodes, и Gelman 2009. . Пока дети еще совсем маленькие, они воспринимают категории гендера, расы и даже языка точно таким же образом, как категории “утки” или “собаки”. Они считают, что принадлежность к той или иной социальной категории есть нечто столь же врожденное, неизменное и глубокое, как “утиность” или “собачность”.

Судя по всему, дети даже произвольно выбранные социальные группы воспринимают точно так же. Если сказать им, что есть группа людей, которые называются зазы, а есть группа, которая называется флюрпы, то дети, скорее всего, решат, что зазы отличаются от флюрпов и по каким-то другим признакам; увы, они также приходят к выводу, что заз скорее обидит флюрпа, чем другого заза [157] Rhodes 2012. .

Особенно рано у детей складывается эссенциалистский взгляд на пол и гендер (эссенциалистский подход к проблеме расы в нашей культуре складывается позже, хотя его первые проявления также можно обнаружить у детей примерно четырех-пяти лет). Уже четырехлетние дети говорят, что девочки всегда останутся девочками и никогда не станут мальчиками [158] Slaby and Frey 1975. . Этот эссенциалистский взгляд на физические признаки гендера может показаться достаточно разумным; в конце концов, в большинстве случаев так и бывает. Однако дети зачастую смотрят с эссенциалистской точки зрения и на психологические гендерные черты – даже когда вы эксплицитно стараетесь воспитывать их в несексистском духе. Более того, они иногда абсолютизируют гендер в гораздо большей степени, чем взрослые [159] Gelman et al. 2004. . Ребенок может запросто заявить своей маме-врачу в медицинском костюме, что девочки всегда должны носить платья, а женщины могут работать только нянечками или медсестрами.

Откуда вообще берется эссенциализм? Возможно, отчасти это врожденное или возникшее в ходе эволюции свойство психики. Антрополог Скотт Атран утверждает, что в далеком эволюционном прошлом охотникам и собирателям требовалось идентифицировать растения и животных, что и спровоцировало появление эссенциалистского взгляда на мир [160] Atran et al. 2001. . Попросите какого-нибудь собирателя, превосходно умеющего искать и использовать нужные растения, объяснить вам его “народную ботанику”. Выяснится, что он на удивление умело различает и идентифицирует биологические виды. Он не просто обращает внимание на внешние признаки растений, такие как форму или цвет; нет, его категории гораздо больше похожи на категории, использующиеся в научных теориях.

Возможно, эссенциализм у детей вызван также стремлением наделить окружающий мир причинно-следственным смыслом. Если вы хотите спрогнозировать, как себя поведет растение или животное или как его можно использовать, то удобнее думать о нем в категориях его внутренней сущности, а не внешних характеристик. Зная, что между съедобными грибами и поганками, несмотря на их внешнее сходство, есть внутренняя сущностная разница, вы можете буквально спасти свою жизнь.

Возникновению эссенциалистского взгляда может также способствовать и язык. Например, вы можете сказать про какую-нибудь девочку: “Мэри ест морковку”, а можете сказать: “Мэри – любительница морковки” [161] Gelman and Heyman 1999. . Услышав вторую фразу, трехлетний ребенок, скорее всего, решит, что любить морковку – это сущность Мэри; Мэри всегда ее ела и всегда будет есть. А если просто сказать: “Мэри ест морковку”, то ребенок решит, что сейчас Мэри, конечно, и любит морковку, но когда-нибудь потом это может пройти и она перестанет ее есть.

Однако существуют особые формы утверждений – лингвисты называют их общими формулировками ( generic language ), – которые особенно часто провоцирует эссенциалистское мышление [162] Gelman et al. 2004; Rhodes, Leslie, and Tworek 2012. . Посмотрим на эти предложения: “Птицы летают”, “Кошка всегда ловит мышек”, “У зебры есть полоски”. Теперь сравните эти фразы со следующими: “Некоторые птицы летают”, “Кошка поймала мышь”, “Зебра убежала от тигра”.

Хотя в тех и других фразах слова очень похожие, но смысл сильно различается. Первая группа утверждений – это общие формулировки, они описывают родовые черты целой группы животных, а не какого-то отдельного. Вторая группа сообщает об отдельных птицах, кошках и зебрах.

Общие формулировки допускают исключения. Утверждение “птицы летают” в целом верно, хотя летают не все птицы. Однако эта фраза также сообщает о сущности категории, о ее отличительной черте. В утверждениях “птицы живут в Антарктиде” или “птицы коричневые” слышится ошибка, хотя многие птицы и в самом деле живут в Антарктиде и у многих птиц бывает коричневое оперение. Но эти характеристики не определяют суть категории “птица”.

Теперь поразмыслим над следующими предложениями: “Джентльмены предпочитают блондинок”, “Мальчики не плачут”, “Все, что нужно девочкам, – просто повеселиться”, “Дом англичанина – его крепость”, “В этом году модники носят гетры”. Все эти утверждения тоже описывают родовые черты, но это черты отдельных социальных групп – они сообщают о сути той или иной группы людей.

В пьесе Мольера “Мещанин во дворянстве” буржуа мсье Журден поражен, когда его учитель литературы объясняет ему, что такое проза: “Честное слово, я и не подозревал, что вот уже более сорока лет говорю прозой” [163] Перевод Н. Любимова. . Возможно, вы изумитесь не меньше Журдена, узнав, что всю жизнь использовали общие формулировки.

Дети с самого раннего возраста умело пользуются общими формулировками. В архиве CHILDES есть запись того, как двухлетний Адам убедительно говорит: “Адамам не надо бай-бай” [164] Gelman et al. 2000. . Когда я веду своего внука Алексея в честь его четырехлетия в кино на “Звездные войны”, он делает не менее впечатляющее умозаключение: “Кому четыре года, тот в кино не боится. Мне четыре. Я не боюсь”.

Взрослые, разговаривая с детьми, тоже часто используют общие формулировки. И дети, слыша от взрослых эти утверждения, основывают на них собственные предположения и умозаключения. Например, когда ребенок слышит, что “у бэнтов есть полоски”, а затем видит какое-то незнакомое полосатое животное, он, скорее всего, заключит, что это и есть “бэнт”. Но если он до этого слышал слова “у этого бэнта есть полоски”, то он такого обобщения не сделает.

Судя по всему, уже двухлетние дети на основе общих формулировок делают выводы об эссенциалистских категориях. В одном исследовании экспериментатор показывала детям двух игрушечных животных – одно оранжевое, а другое голубое – и кукольную чашку с молоком. Затем она “давала попить” одному из зверей и говорила при этом: “Бликсы пьют молоко!” или “Этот бликс пьет молоко!” [165] Graham, Nayer, and Gelman 2011. Затем она предлагала детям, чтобы они сами дали молока зверушкам.