Татьяна Бабушкина - Что хранится в карманах детства

Татьяна Викторовна Бабушкина — многолетний руководитель клуба «Эстетика. Творчество. Общение», преподаватель кафедры педагогики Ростовского педагогического университета, организатор совместной педагогической работы с детьми и взрослыми всех возрастов.

В детстве моя дочь просила записывать её мысли. Это происходило в том возрасте, когда они (детские мысли) уже приходили, но писать Наташа ещё не умела. Однажды она подошла ко мне и сказала: «Я знаю тайну детства». Думаю, эти размышления долго жили в Наташе, потому что произнесенное оказалось событием для нас обеих.

«Детство — это когда один рождается, а другой уже радуется… Дети дальше видят мир, потому что мир их тоже замечает и видит… В детстве взрослые должны больше слушать детей, чем дети взрослых… Вот я хочу кошку, а бабушка сидит и пьет чай, и ничего ей не нужно. А кошка — это часть мира… И если взрослые перестанут покупать детям собак и кошек, то дети разочаруются во взрослых, перестанут их понимать и на земле наступит самое страшное…»

А потом она добавила странную фразу: «Детство — это когда учишься узнавать время». Честно говоря, я довольно часто возвращаюсь к этому высказыванию. И только недавно поняла, что усложняю его содержание, придавая ему философское значение. Речь шла о простом, но таком сложном в детстве, определении времени по часам.

Не так давно, разговаривая с мальчиком лет девятнадцати, я услышала поразившую меня историю. Как сейчас вспоминается юноше, трещина в отношениях с отцом произошла в самый сложный момент научения в детстве — момент определения времени по часам. Отец, решив научить шестилетнего сына этой грамоте, сажал его на стул, заводил будильник и заставлял называть время.

Не стану останавливаться на столь печальной ноте. Но благодаря этому откровению, я поняла, как мы всей своей взрослой цивилизацией, пройдя разные этапы определения времени, вымываем из себя ту сложность восприятия, которая хранится только что пришедшим в мир ребёнком…

Думаю, эти понятия в диалогах взрослого и ребёнка наиболее нуждаются в переводах с детского на взрослый. Давайте попробуем взглянуть на эту проблему не линейно, архитектурно объёмно, попробуем взять полную гамму разнозвучащих клавиш пространства и времени в её единозвучии.

Я прекрасно понимаю, например, степень занятости воспитателя в каждодневности жизни детского сада и то, как он ограничен всевозможными планами. Но позволю себе поделиться рецептами «нелинейного знания» — знания, передаваемого не по особой программе, а как бы рассыпанного рукою взрослого по складывающемуся полю дня.

Пространство и время разделить очень трудно. Но то, что я предлагаю, бывает заманчиво не только для детей, но для моих студентов, и для меня. Это, безусловно, осмысленное, но искусственное разделение. В детском восприятии пространство заключено по подобию старинных детских игрушек: один сундучок в другом, меньший в большем и т. д. Думаю, по этой логике и следует двигаться в нашем клубке взросло-детских диалогов.

Ещё в начале века Павел Флоренский рассматривал сочетания пространства и времени и размышлял о передаче этих понятий детям. Флоренский говорил о том, что, прежде всего, время и пространство заключено в нескольких таких доступных детям вещах — в любовании картинами, детской живописи, лепке и графике.

Я поделюсь с вами некоторыми играми, микроэтюдами отношений пространства и времени, перекликающимися с идеями философа.

Создание детской живописи, как только оно оформлено рамой (или неким иным образом), сразу становится необычайно важным для ребёнка. Это, собственно, и есть переключение результата труда в пространство вечности. Картина ребёнка-художника воспитывает в нем свой созерцающий творческий взгляд, что очень важно при современной клиповой организации не только мышления, но всего восприятия действительности. Это выход на неподвижность времени, на внутренний приход к самому себе.

Графика — это не что иное, как сам ход времени. И рисующий «каляками-маляками» ребёнок внутренне отвечает своим пространственно-временным отношениям. Быстрые, плавные, резкие, округлые, угловатые движения — это не рисование, считает Флоренский. Это графический перевод своего внутреннего движения в реальные черты.

Чаще предлагайте своим детям такие маленькие свободные этюды. Детям, не вместе сидящим, а россыпью раскиданным в комнате по тем уголкам и стульям, которые им кажутся удобнее. Фломастеры могут скользить свободно и непринужденно, предложите ребятам образ танцующего внутри человечка, лошади, несущейся в поле. Полет детского движения можно сопровождать музыкальными фрагментами. Ритмовое оформление может быть совершенно разнообразным.

Внутренняя энергия движения запечатлится на бумаге, и увиденное может произвести на ребёнка неизгладимое впечатление (не говоря уже о взрослой ценности такого наблюдения). Графические изображения и есть выход накопившегося внутреннего чувства времени.

Наблюдение, созерцание пространства воспитывает взгляд, без которого сложно вырасти творческим человеком и совершенно невозможно прийти в музей, как в место любования.

Предложите ребёнку небольшую пустую раму, их может быть несколько на всю группу. Пусть дети, не спеша, под музыку походят, побродят по нажитой комнате, и сквозь раму попытаются кадрировать видимое. В рамку может попасть все что угодно: и зимнее окно, и группа любимых игрушек, и та же ёлка, попавшая в твой уникальный жизненный кадр. Любой предмет становится знакомым и может начать разговаривать, если ты умеешь общаться с его деталями. Вот, в раму попадает верхушка самого высокого цветка, донышко аквариума… Эта мгновенная, прозрачная живопись окружающего быта научит совершенно другой организации видения простых вещей в пространстве, как сложных.

Флоренский говорил, что лепка — удивительная вещь, потому что находится посередине между живописью и графикой. В лепке заключена тайна мгновения. Твое прикосновение волшебно, оно изменяет форму. В лепке — сумма мышечных движений мгновения. Попросите лепящего ребёнка так коснуться материала, чтобы остался зримый след. И эту самую секунду отметьте значительной паузой, возгласом. Дайте ребёнку почувствовать соединение воедино касания и самой возможности что-то изменить. Или же попросите поставить точку на листе бумаги, ещё одну… Эффект повторится. В движении застыло мгновение и оно неповторимо.