Сьюзен Форвард - Мужчины, которые ненавидят женщин, и женщины, которые их любят

Принимая это, Ники чувствовала обреченность и скорбь, и все же в этом было определенное освобождение. Вся энергия, которую она тратила на бесплодные поиски отцовской любви, теперь могла быть использована для того, чтобы заниматься радующими и важными для Ники вещами.

Ники задала мне вопрос, который я слышу от большинства моих подопечных, когда они сталкиваются со своим гневом на родителей. «А вдруг то, что мы делаем, испортит мои отношения с родителями?».

У Ники это прозвучало так:

«Теперь, когда я повторно пережила мой гнев на отца и поняла, что он не собирается меняться, может, это испортит моменты наших встреч. В конечном счете он же был неплохим отцом. Она не бил меня, он старался дать мне все, что только мог. Он дал мне закончить колледж. Он тяжело трудился ради всех нас. Мне кажется очень нечестным сердиться на него».

Я сказала Ники, что она может сохранять ту часть своих отношений с отцом, которая была позитивной, одновременно освобождаясь от отцовского контроля над ее самооценкой. Теперь, когда она честно представляет свои чувства к нему, она может ожидать, что их отношения станут равноправными отношениями двух взрослых людей, а не отношениями сдержанного родителя и нуждающегося в эмоциональной поддержке ребенка.

Подавленный гнев — один из самых мучительных, болезненных и абсолютно разрушительных элементов человеческого поведения. Теперь, когда Ники вывела свой гнев к себе и отцу наружу и увидела, что не так уж страшно это чудовище, как ей раньше казалось, она оказалась готова справляться с гневом, испытываемым ею по отношению к мужу Эду.

Люди боятся своего гнева, поэтому не учатся выражать, перенаправлять его, управлять им. В следующих главах я покажу вам, как я учу своих подопечных использовать свой гнев, как прошлый, так и нынешний в качестве стимула и источника энергии для новых достижений. Как только женщина сможет действительно рассердиться на то, как партнер с ней обращается, для нее станет невозможным дольше безропотно принимать сложившуюся ситуацию.

Пола начала терапию в одной из групп жертв инцеста. В детстве она пережила отцовское физическое и сексуальное насилие. Из-за этого ужасного преступления все существование Полы определялось ее глубоко запрятанным гневом. Когда она вышла замуж за своего мужа-психолога Джерри, у нее и так по понятным причинам была заниженная самооценка и позиция жертвы. Как только я помогла ей справиться с детской травмой, на Полу обрушилась другая суровая правда: ее муж также обращается с ней плохо. Поле пришлось учиться справляться со своим гневом, направленным на мужа.

Сначала я попросила Полу написать Джерри письмо. Это письмо не нужно было отправлять или вручать, оно должно было помочь ей сосредоточить свои мысли и чувства на Джерри и на их совместном браке. Я попросила ее, чтобы письмо было построено вокруг трех главных тем:

• Вот что ты со мной сделал.

• Вот что я чувствую в связи с этим.

• Вот как это повлияло на мою жизнь.

Я сказала Поле, чтобы она не жалела себя, просто выплеснула на бумагу все, что накопилось. Такой своеобразный момент абсолютной правды.

Вот что она написала:

«Дорогой Джерри,

Когда мы познакомились в колледже, ты был таким понимающим и добрым. Ты был первым человеком, который ко мне прислушался, я была так влюблена в тебя, что ради тебя была готова на все. Ты сказал, что будешь защищать меня и заботиться обо мне, и мне так хотелось в это верить. Тогда я еще жила со своей сумасшедшей семьей и не могла дождаться, чтобы выбраться оттуда. Когда ты сделал мне предложение, я была в восхищении. Я видела в тебе мою мирную гавань.

Однако когда мы поженились, все начало меняться. Ты начал выискивать недостатки во мне, в моей работе, во всем, что я делала. Вместо любящего и доброго ты стал придирчивым. Из-за тебя я стала чувствовать себя ужасно. Я верила тебе и любила тебя, но ты становился все отвратительнее и злее. Ты использовал любую возможность, чтобы унизить меня. Я никак не могла понять, почему ты так изменился. Я винила в этом себя и пыталась заслужить снова твою любовь, но что бы я ни делала, этого было недостаточно или же это было неправильно. Это просто пытка какая-то. Теперь я понимаю, что ты всего лишь пытался добиться полного контроля надо мной, но ты делал это крайне жестоко. Ты начал говорить, что я „порченый товар“ из-за того, что со мой сделал отец. Это было гнусно и бессердечно. Мне было восемь, когда это началось, ты знал, что я не могла остановить его. Как ты смел использовать это против меня?! Ты же лучше кого-либо другого знал, что я чувствовала бесконечный стыд и вину, но тебе было все равно. Ты был первым мужчиной, которому я доверилась, но ты не стоил этого доверия. Ты понимаешь, что ты меня обидел и что мне до сих пор больно? Я не знаю, смогу ли я когда-нибудь простить тебе, что ты жестоко использовал все это против меня.

Я позволила тебе контролировать мою жизнь. Ты говорил мне что читать, что смотреть, куда ездить в отпуск. За то время, что я с тобой, я не приняла ни одного решения, кроме того, что я отказалась от работы, потому что ты не переставал критиковать и высмеивать меня. Я превратилась в робота. Я делала то, что ты хотел, но я спрашиваю себя, почему я отказалась от своих человеческих прав?

Теперь мне кажется, что я, наверное, сошла с ума. Я прожила с тобой восемнадцать лет, у меня не осталось ни уверенности в себе, моя самооценка равна нулю. Я позволила тебе контролировать себя, потому что любила тебя. Но теперь, когда я думаю о том, как ты поступал, мне начинает казаться, что у меня неправильное представление о любви.

Ты груб не только со мной. Ты груб с детьми. Я все время должна утешать их после всех тех грубостей, которые ты им говорил.

Я не знаю, когда ты начал изменять мне, но я точно не помню, когда бы ты не сравнивал меня с другими женщинами и не объяснял мне, насколько я бестолковая и непривлекательная. Потом оказалось, что некоторые из этих женщины — твои пациентки. Я должна была догадаться по всяким мелочам, о которых ты рассказывал. Что меня убивает, даже когда тебя поймали на сексе с ними, ты не только обвинил их в предательстве, но и развернул все дело так, как будто это моя вина! Как будто я тебя мало любила и поддерживала! Это полное безумие, но я поверила и в это. Я сидела с тобой рядом в зале суда и слушала часами свидетельские показания о том, что ты наделал. Я продолжала быть „хорошей женой“, которая всегда рядом с тобой в трудный момент. Ты понимаешь, насколько все это было унизительно для меня? На меня все смотрели, как на идиотку, а ты обвинял меня, как будто преступницей была я.