Роман Грачев - Знаешь, доча...

Увы, в те годы, когда я заканчивал школу, возможностей реализовать творческие мечты было не так много. Точнее, для мальчишки из простой рабочей семьи их практически не существовало. Увидеть на полке магазина книгу со своим именем на обложке? Скорее, «ангелы начнут вылетать из задницы»! Выйти на сцену, попасть в телевизор или на радио? Да те же ангелы в ужасе полезут обратно! О чем вы, ребята! На, держи, неисправимый троечник, свою стандартную путевку в жизнь, будешь получать кровные сто пятьдесят рублей в месяц, женишься, заведешь детей, нарастишь пузо, ляжешь на диван и, в конце концов, помрешь как все нормальные советские люди.

Словом, восьмилетку свою родную я заканчивал почти в состоянии ступора. Экзамены сдал в целом хорошо, аттестат получился терпимый, но я не знал, что делать дальше, и родители никак не могли мне помочь. Они сами жили на автопилоте.

Прозвенел обыденный Последний звонок, отшумел дурацкий выпускной вечер… Почему дурацкий? Потому что спортивный зал закрыли на ремонт. Пить сок и есть пирожные пришлось в столовой на первом этаже, а танцевать — в коридоре на третьем. Представляешь такую дискотеку, при свете дня и в коридоре? Посидели мы с друзьями на подоконнике, послушали музыку, да и пошли себе по домам.

Я вступал в то лето 1988 года совершенно опустошенным и растерянным.

Я рассказал о своем никчемном выпускном вечере, чтобы плавно перейти к одной важной теме. Она обозначена в заголовке настоящей главы.

Я всегда тяжело переносил перемены. Ну, что значит «тяжело»… Меня гнетет уныние, охватывает депрессия и вообще ничего не хочется. Я бесконечно завидую людям, которые могут с легкостью переезжать из города в город с одним чемоданом и не чувствовать дискомфорта. Я же корнями врос в эту землю, в этот город, который мои земляки склоняют сейчас на все лады из-за плохой экологии, дурных начальников и бестолкового благоустройства. Ну, нравится он мне, зараза! Я тут вырос и ко всему привык.

Итак, перемены. Лето после окончания восьмилетки я прожил безалаберно. Отдыхал на базе отдыха с теткой, где впервые услышал группу «Ласковый май»… О, кстати, это была бы вообще отдельная глава, но я так много места в книге посвятил своим музыкальным увлечениям, что, наверно, начал вызывать у тебя зевоту. Скажу лишь, что сравнения с «Ласковым маем» не выдержат никакие ваши нынешние кумиры со своими миллионами просмотров на «Ю-Тубе». «ЛМ» — это полные стадионы, затертые до дыр кассеты, слезы-сопли-истерики. Жуткий кошмар! В те годы все мое мальчишеское естество, воспитанное на западной музыке, восставало против этого, но сейчас, тридцать лет спустя, Юра Шатунов у меня идет за милую душу, особенно после третьей рюмки чая…

Словом, болтался я по озерам, по городу, смотрел телевизор, ходил в кино, а время неумолимо приближалось к 1 сентября. Сдуру мы вместе с двоюродным братцем, с которым занимались боксом, подали документы в профессионально-техническое училище при часовом заводе. Решение было импульсивным — дескать, отстаньте, вот вам мой выбор будущего! Но когда наступил новый учебный год, мы сдрейфили: в ПТУ набились какие-то совсем уж отъявленные троечники и хулиганы. Посмотрели на нас родители, погоревали, да и в тот же день, 1 сентября, забрали наши документы и перекинули их в обычную среднюю школу. Моя судьба решилась.

Знаешь, перемены бывают разными. Одно дело, когда ты вливаешься в новый коллектив наравне со всеми, как в первом классе. Но совсем другое, когда ты приперся в чужой класс, живущий своей жизнью уже восемь лет. Все дружеские связи давно установились, действуют свои порядки, а тут ты такой — блямс, прошу любить и жаловать!

До сих пор вспоминаю, как я сижу за партой в пустом кабинете чужой для меня школы, кусаю губы, а после звонка один за другим входят мои новые одноклассники. Внимательно осматривают меня — кто с любопытством, кто с презрением, а кто-то абсолютно равнодушно. «Что за чмо?», — как бы спрашивают одни. «О, новичка принесло!», — как бы говорят взглядами другие. Расселись за парты, плавно обтекая меня, как речная вода обтекает скатившийся с берега камень, и занялись каждый своим делом.

Жутким и некомфортным был первый денек. Я чувствовал себя так, будто абсолютно голым вышел на площадь. Я не мог дождаться, когда этот день закончится.

Всю первую осень в новой школе было нелегко: приходилось подстраиваться, прощупывать возможных друзей, привыкать к обычаям и правилам. Нужно было создавать свою репутацию с нуля. Родная восьмилетка была мне как дом, а здесь я долгое время ощущал себя абсолютно чужим человеком. Знала бы ты, с каким удовольствием я удирал после уроков домой, к своему привычному миру — аж пятки сверкали! Возвращаться на следующий день обратно в школу не было никакого желания.

Но время шло, я привыкал, осваивался. Установил первые контакты, обзавелся приятелями и даже чем-то не понравился местным хулиганам. В итоге уже к зимним каникулам дискомфорт прошел. «Уж пару лет как-нибудь дотяну», — подумал я.

И дотянул. Было все, что полагается: и классная новогодняя вечеринка в кафе «Шоколадница», и поездки с парнями на летние военные сборы, и проваленные экзамены, и двойки за поведение, и своя узкая компания. Но, знаешь, несмотря на то, что в этой новой школе у меня появился один из лучших друзей-единомышленников, с которым мы бренчали на гитаре, обменивались музыкой, долго разговаривали о жизни (и с которым я, кстати, общаюсь до сих пор), этот класс так и не стал мне родным. Это я прочувствовал спустя одиннадцать лет на встрече одноклассников. Было как-то не очень уютно: посидел со всеми в баре, послушал их разговоры, перекинулся с кем-то парой фраз и вскоре уехал.

Итак, подведем небольшой итог.

С одной стороны, перемены — это возможность начать что-то новое, если у тебя не заладилось на привычном месте. Почти у каждого человека временами возникает желание удрать подальше, где тебя никто не знает, чтобы начать все с чистого листа.

С другой стороны, нет никакой гарантии, что на новом месте будет лучше. Иногда ненавистные, надоевшие до колик в печени люди из твоего привычного окружения остаются родными на всю жизнь. Как говорил персонаж одного из моих любимых ужастиков, «этот парень был, конечно, баран, но это был МОЙ БАРАН!».

Подумай об этом, когда тебе вдруг захочется все бросить и сменить обстановку.

Раз уж заговорили о депрессии…

Один поэт говорил, что любви все возрасты покорны. Так вот, от депрессии тоже никто не застрахован — ни юноша сопливый и безусый, ни седовласый и умудренный жизнью старец. Под «депрессией» я сейчас подразумеваю не медицинское понятие (врачи говорят, что на самом деле это реальная и очень серьезная болезнь, которую следует лечить пилюлями), а такое человеческое настроение, при котором хочется забиться в угол и пореветь, повторяя как заклинание: «Все плохо, все плохо, все плохо».