Роман Грачев - Знаешь, доча...

Кстати, дурацкий стереотип: «ты ночью позвони, и он примчится!». Какое, блин, примчится! У него семья, дети, жена вон под боком сопит, обязательно спросит, куда и за каким чертом он поперся! Оно ему надо? Все можно отложить на утро, если не горит…

Словом, у меня нет четких критериев, по которым можно определить, настоящая у тебя дружба или «китайский айфон». Люди с годами меняются, как меняются и жизненные обстоятельства. Вчера вам было интересно, а сегодня хочется друг друга придушить. В детском саду вы вместе ковырялись в одной песочнице, а в школе у нее появилась другая компания. Уж мне ли не знать, как быстро меняются предпочтения, особенно в подростковом возрасте. Если помнишь, я одно время водил общение с мучителями кошек.

В одном я абсолютно уверен: ДРУЗЬЯ ДОЛЖНЫ БЫТЬ, даже если ты считаешь себя законченным социопатом, который уже в компании из трех человек начинает испытывать приступы клаустрофобии. Пусть их будет немного, но такие, чтобы хотелось вернуться к ним после долгих лет разлуки. К слову, тот мой армейский друг, с которым мы вместе под фильм «Беглецы» мечтали о дочках, до сих пор иногда звонит, хотя мы не встретились за минувшие двадцать шесть лет ни разу. Он живет в Ставрополе, я в Челябинске. Надеюсь, рано или поздно мы все-таки сядем за одним столом и станем с любопытством разглядывать друг друга.

Количество и степень надежности твоих друзей зависит от тебя самой. Если ты открыта к отношениям, сама можешь действительно вскочить посреди ночи и привезти беременной подруге банку соленых огурцов с вишневым вареньем, то Вселенная обязательно подарит тебе такую же сумасшедшую. А если ты не готова даже пальцем пошевелить, то уж извини. Можно сколько угодно плакать от зависти, глядя на троицу неразлучных кумушек в каком-нибудь очередном комедийном сериале типа «Мамочки, или Все мужики сво…», но ситуацию это не изменит.

Видишь ли, принято считать, что в дружбе, как и в любви, одна сторона — принимающая, другая — отдающая. Я мог бы возразить, что все индивидуально, нельзя всех под одну гребенку, но в большинстве случаев это так. Кто-то ест, кто-то кормит. На какой половине поля стоишь ты? Если в данный момент у тебя нет ответа, со временем он отыщется. Сейчас ты еще в поиске, только присматриваешься к людям и вырабатываешь основные принципы, которыми будешь руководствоваться в жизни. Возможно, на поиски человека, с которым тебе будет легко и спокойно, уйдут годы, а может, он уже где-то рядом, но ты пока об этом не знаешь.

Но ты должна быть готова к разочарованиям, в том числе и в самой себе. Это только собака — друг человека, и ей плевать на твою зарплату, марку машины и социальный статус. Люди могут и предать — не поддержать, промолчать, отвести глаза, устраниться от решения твоих проблем. Старайся не держать рядом с собой тех, кто в ответственный момент может просто не протянуть руку. С настоящим близким человеком вы можете ругаться, кидаться какашками, обзывать друг друга «жирными коровами» или «проститутками», но вы обязательно пересчитаете зубы любому другому, кто вас так назовет.

Важный момент: на замечания окружающих типа «с кем ты там шляешься? что за идиоты у тебя в друзьях?» старайся реагировать без матерных слов и не хватайся за нож. Иногда люди правы (здесь я вновь напомню о своей «плохой компании», от которой еле ноги унес). Но нельзя делать поспешные выводы только из-за того, что кому-то не понравилась слишком короткая юбка на попе твоей подружки или воняющий бензином мотоцикл приятеля. За друзей и свое право общаться с ними порой нужно побороться, иначе это тоже можно будет считать предательством…

О том, как заводить друзей и располагать к себе людей, написаны сотни книг. Среди них попадаются неплохие, с толковыми советами, но в основной массе своей это макулатура, изданная с одной целью — содрать с нас, «неудачников», побольше денег. Многие авторы, кстати, померли в одиночестве и забвении. Искать ответы у них — это как спасать свой брак с помощью психолога, который давно в разводе.

Самый верный и действенный способ расположить к себе кого-то — уметь слушать. Думаешь, это банальность? Ничего подобного. Вокруг нас бродит огромное количество людей, которые слушают только себя.

В детстве я был очень молчаливым мальчиком. Когда все вокруг трещали как сороки, я помалкивал, стеснялся слово выдавить. Это создавало обманчивую видимость, что я могу быть отличным «унитазом» и мне в уши можно часами закачивать какую-нибудь пургу. Но я не парился. Молчать мне было удобнее, чем говорить, поэтому пусть себе трещат, а я время от времени буду кивать головой и вставлять бессмысленные междометия.

Повзрослев, я стал бояться, что никогда не развяжу язык и не смогу нормально общаться. Какой же тогда, к черту, может быть успех, если ты как воды в рот набрал! Но со временем моя сдержанность стала играть мне на руку. Во-первых, когда молчишь сам — больше слышишь, многое замечаешь, делаешь полезные наблюдения. Неумолкающие балаболы таких возможностей лишены. Во-вторых, люди действительно любят, когда их слушают. Это их успокаивает. Хороший слушатель производит впечатление человека, рядом с которым комфортно.

Впрочем, в этой роли «принимающего» есть свои сложности. Однажды, работая на радио, я занял место по другую сторону эфирного микрофона. По долгу службы я сам должен был задавать вопросы гостям и вести беседу в нужном русле, но тут мне предложили дать интервью в качестве писателя. Я согласился — реклама моим новым книгам в тот момент была совсем не лишней.

Вопросы мне задавал мой коллега. Усевшись перед микрофоном, я приосанился, приободрился. Прозвучала заставка, включилась красная лампочка прямого эфира, и ведущий, наконец, задал мне первый вопрос — что-то о начале моего творческого пути, точно не скажу… Но я хорошо помню свои ощущения во время ответа. Едва я раскрыл рот, как мой собеседник тут же опустил глаза и принялся ковыряться в своем ноутбуке. Он елозил по столу мышкой, молотил по клавишам, с кем-то переписывался, и ему было глубоко до фени все, что я говорю.

Это был шок. Я понял, что разговариваю со стенкой. Точнее, я знал, что меня слушает какое-то количество людей, настроившихся на нашу волну, и, по большому счету, я рассказывал для них, но ведь в одном помещении со мной был живой человек!

Худо-бедно дотянули мы тот эфир до конца. Из студии я выходил совершенно опустошенным. Я узнал, что чувствуют люди, которых не слышат. Это ужасные ощущения.

За пять с лишним лет я провел тысячи разных интервью. Старался слушать и смотреть в глаза. У меня расслаблялись и начинали говорить даже те, кто впервые садился перед микрофоном и боялся его как черт ладана. Без ложной скромности скажу, что от многих своих гостей я удостоился искренних благодарностей: «Рома, эфиры с вами — настоящее удовольствие! Было так спокойно. Спасибо!».