Клод М Стил - Как стереотипы заставляют мозг тупеть

Суть примера «Насвистывая Вивальди» была в том, чтобы предложить расширенный взгляд на то, что делает социальную идентичность, такую как наша раса, важной для нас и общества в целом. Это не просто предвзятое отношение окружающих по отношению к идентичности, но и личные идентификации, которые идут с ним как ключевые параметры. Предубеждение имеет значение. Оно может формировать идентификации. Но личные идентификации могут глубоко повлиять на человека, вплоть до того, чтобы определить его жизнь, хотя при этом он может не встретить ни одного предвзятого человека на пути.

Когда я смотрю на свою жизнь афроамериканца, я вижу улучшение личной идентификации. Ограничения бассейна моей юности пропали. Так же и с душащими ограничениями Анатоля Бройяра, с которыми он сталкивался как черный в Нью-Йорке в конце 1940-х. Все стало намного лучше. Но помните: личные идентификации вырастают из роли идентичности в истории и организации общества, ее роли в ДНК общества, и насколько общество подвергло идентичность стереотипу. В случае расы в Соединенных Штатах ее история и ее наследие до сих пор с нами. Расовая сегрегация наших школ, как мы отметили в предыдущей главе, неуклонно растет, а не уменьшается. Долгая история расового подчинения в Соединенных Штатах привела к тому, что средняя черная семья сегодня имеет только десять центов на каждый доллар белой семьи. Уильям Фолкнер сказал знаменитую фразу: «Прошлое не мертво и не похоронено. В самом деле, оно даже не прошлое».

По сути социально-психологические идентификации, привязанные к расе, развиваясь, не теряют настойчивости. Возьмем случай с высшим образованием. До 1960-х годов личная идентификация, которой афроамериканцы боялись больше всего, заключалась в том, что из-за расы они не могли попасть в большинство колледжей и университетов в Соединенных Штатах и, если бы их приняли, они были бы в таком небольшом количестве и подвергались бы такому количеству сегрегирующих ограничений, что их учеба лишилась бы привлекательности. Такая личная идентификация вряд ли присутствует в жизни чернокожих абитуриентов сегодня. Тем не менее, как показывают исследования, рассмотренные на этих страницах, угроза подтверждения стереотипа и угроза идентичности, которые могут возникнуть в сегодняшних расово интегрированных колледжах (особенно тех, в которых накопились угрожающие идентичности сигналы) могут быть внушительными. Они могут не уменьшать количество жизненных шансов, как было в прошлом, но, к сожалению, подавлять человеческий потенциал.

В этих более разнообразных условиях белые тоже могут противостоять упрямым формам угрозы идентичности. Они сейчас регулярно встречают чернокожих и представителей других меньшинств, что означает, что они регулярно сталкиваются с возможностью суждения о них с точки зрения негативных стереотипов о белых. Реакции, которые мы видели, проявились в наших экспериментах с Филиппом Гоффом и Полом Дэвисом, описанных в главе 9.

Именно поэтому мы пока не имеем пострасового общества. Наши расовые отношения действительно улучшаются. Опросы показывают, что мы меньше выступаем против межрасовых браков; белые сообщают, что им более комфортно работать с черным начальником; больше американцев были бы счастливы жить по соседству с человеком другой расы; был выбран президент афроамериканец. Но личные идентификации нашей жизни, а не расовые отношения сами по себе, имеют значение. То, что личные идетификации становятся все более социально-психологическими, не значит, что они исчезли.

Моя миссия в этой книге – расширить наше понимание человеческого функционирования для того, чтобы заставить нас запомнить, что в личностно-интегрированных ситуациях люди не только справляются с поставленными задачами ситуации, но также заняты оценкой угрозы и защищают себя от риска быть осужденными негативно и от такого же отношения. Возможно, главное открытие нашего исследования в том, что защитная сторона человеческого характера может быть вызвана простой перспективой попасть под негативный стереотип, и, однажды упомянутый, он вмешивается в жизнь человека и захватывает его способности, оставляя мало возможностей для актуальной работы. Значит, эта сторона человеческого характера, если ее всколыхнуть, влияет на наши мысли, эмоции, действия и успеваемость вне зависимости от наших внутренних черт, способностей, мотивации и так далее. Ее влияние делает огромный вклад в групповые различия в поведении начиная от математических показателей до интереса, проявленного к межрасовым разговорам об игре в гольф. Мы смогли заглянуть в сердца и умы людей настолько глубоко, насколько наука позволила отыскать их истинные предрассудки, и упустить тот факт, что в любой день их поведение по отношению к неграм, например, определяется в основном простой стереотипной сложностью идентичности, которая будет влиять на большинство людей, разделяющих данную идентичность. Или мы могли бы дать женщинам тысячу тестов, чтобы измерить их способность к математике, и просмотреть, что в этом обществе, с тех пор как они впервые занялись математикой, они работали под дополнительным давлением угрозы идентичности, которая была особенно сильна на границе их навыков математики, и вся деятельность казалась им недружественной территорией другой группы. Или мы могли бы получить время пробега стометровки со всех основных соревнований в мире в поисках истинной способности к бегу белых спортсменов и проглядеть, что в Соединенных Штатах с тех пор, как бегуны начали быстро бегать, они бегали при абсолютном признании общества, что быстрый бег является сильной стороной другой группы.

Так добавляется кусочек пазла к нашему пониманию групповых различий. Мы не игнорируем внутреннее. Мы расширяем палитру объяснений. Без этой расширенной палитры вы бы не смогли объяснить:

• почему изменение концепции теста с диагностирующего умения на решение загадки, которая не проверяет способности, поднимает черных на тот же уровень успеваемости, что и белых в тесте Рейвена на интеллектуальные способности, полностью избавив их от расового разрыва в баллах за тест.

• почему изменение задачи игры в гольф от проверки показателей природной спортивной способности на меру спортивного стратегического мышления полностью перевернуло качество игры белых и черных участников.

• почему напоминание женщинам-математикам о сильных женских ролевых моделях как раз перед тем, как они прошли сложный тест по математике, смогло предотвратить их типичное неуспевание в испытании по сравнению с квалифицированными мужчинами

• почему подача разговора с двумя афроамериканскими студентами как возможности обучения смогла заставить белых студентов-мужчин сдвинуть стулья ближе для разговора о расовом профилировании.