Альфи Кон - Воспитание сердцем. Без правил и условий.

Общение взрослых с детьми часто основано на неуважении к их потребностям и предпочтениям, да и, в принципе, к ним самим. Родители ведут себя так, будто считают, что дети не заслуживают такого же уважения, как взрослые. Много лет назад психолог Хаим Гинотт [55] Хаим Гинотт (1922–1973) — израильский клинический психолог, педиатр и руководитель семинаров для родителей. Его книги стали бестселлерами, переведены на 30 языков. Они способствовали революционным изменениям отношений между взрослыми и детьми. предложил вспомнить, как мы реагируем, когда наш ребенок случайно забывает где-нибудь принадлежащую ему вещь, — а затем сравнить это с нашей реакцией, когда подобной хронической забывчивостью страдает наш друг. Мало кому придет в голову отчитать взрослого тем же тоном, какой мы обычно оставляем для детей: «Да что с тобой такое? Сколько раз повторять — перед уходом нужно посмотреть, не забыл ли ты свои вещи. Думаешь, мне больше нечем заняться, кроме…» и так далее. Взрослому человеку мы, скорее всего, скажем просто: «Вот твой зонтик» [56] См. Ginott, pp. 101–102. .

Некоторые родители вмешиваются по привычке, прикрикивая «Хватит бегать!», даже когда совсем невелик риск, что ребенок нанесет ущерб другому человеку или обстановке. Многие как будто пытаются ткнуть его носом в собственное бессилие и показать, кто в доме хозяин. («Потому что я мама, вот почему!» «Мой дом, мои правила!») Одни пытаются контролировать детей с помощью физической силы, другие предпочитают чувство вины («После всего, что мы для тебя сделали! Ты разбиваешь мне сердце…»). Другие непрерывно пилят детей, и их напоминания и критические замечания сливаются в устойчивый гул. Иногда явно не возражают против того, что делают дети, но потом вдруг взрываются без всякого предупреждения: ребенок словно задевает ногой невидимую растяжку (на самом деле это может быть связано не столько с поведением малыша, сколько с настроением взрослого) — и родитель внезапно приходит в ярость и становится пугающе жестким.

Разумеется, не все поступают описанным образом, а некоторые вообще никогда не делают ничего подобного. Исследования показали, что убеждения и методы, связанные с воспитанием, обычно меняются в зависимости от культурной, классовой, расовой принадлежности родителей, а также, среди прочих факторов, и того, какое давление испытывают они сами. (Подробно об этом см. в приложении.) Исследователи также уверяют, что большинство взрослых не придерживаются единого стиля воспитания — на всевозможные виды плохого поведения они обычно реагируют по-разному [57].

Но, пожалуй, более интересно, что именно родители оценивают как «плохое поведение». Некоторые регулярно применяют это определение к действиям, которые вы или я сочли бы вполне безобидными, и на основании этого расправляются со своими чадами [58]. Обычно это происходит в рамках так называемого авторитарного стиля воспитания. Таких родителей скорее можно назвать строгими и требовательными, чем понимающими и обнадеживающими. Устанавливая правило, они редко сопровождают его объяснениями или обоснованиями. Чтобы добиться исполнения, не только ожидают абсолютного послушания и не задумываясь наказывают, но и считают, что для детей гораздо важнее подчиняться авторитету, чем уметь думать самостоятельно или выражать свое мнение. Они настаивают, что за малышами нужно бдительно следить. А когда те нарушают правила — что только подтверждает мрачные подозрения авторитарных родителей о том, каковы дети на самом деле, — считают, что они сделали это сознательно, независимо от возраста, и должны нести ответственность.

Настораживающая подробность: та же тема — «угодливое исполнение родительских требований и… раннее подавление неприемлемых порывов» — всплывает в классическом исследовательском проекте, осуществленном после Второй мировой войны. Ученые изучали психологическую подоплеку фашизма — в частности, детство тех людей, которые выросли, испытывая ненависть к целым группам, и имели выраженную тягу к власти [59].

Конечно, это крайние точки спектра контроля. Слыша о таких случаях, вы наверняка говорите: «Ну нет, ко мне это точно не относится. Я не авторитарный родитель и не кричу на своего ребенка за то, что он весело играет на детской площадке». Но почти все хотя бы изредка поддаются тяге к чрезмерному контролю. Одни делают это с убеждением, что дети должны научиться делать то, что им говорят (в конце концов, взрослым лучше знать, не так ли?). Другие просто обладают авторитарным складом характера и с самого начала привыкают навязывать детям свою волю [60]. Кто-то поступает так просто из отчаяния, нерегулярно, в ответ на акты неповиновения. Многие родители действительно обеспокоены благополучием детей, однако никогда не задумывались, что их действия — это чрезмерный и контрпродуктивный контроль.

Большинство из нас просто наблюдает «парад плохих родителей», то есть людей, гораздо более контролирующих, чем мы сами. Утешает мысль: «По крайней мере, я никогда так не делаю». Но настоящая задача — задуматься о тех вещах, которые мы делаем , и спросить себя, соответствуют ли они реальным интересам наших детей.

Давайте ненадолго отвлечемся от амбициозных целей, которые мы ставим перед детьми, и сосредоточимся на том, что побуждает их подчиняться нашим требованиям. Если необходимо заставить их сделать что-то (или прекратить делать) прямо сейчас, в этот самый момент, то нужно признать: применение силы — угрозы, наказание, громкое требование — иногда приводит к нужному результату [61]. Но только иногда. В целом же более послушными оказываются именно те дети, чьи родители не употребляют власть и устанавливают с ними спокойные теплые отношения. Взрослые относятся к малышам с уважением, сводят контроль к минимуму и всегда разъясняют причины своих просьб.

В классическом исследовании ученые сначала отделили чутких, принимающих и открытых для контакта родителей от тех, которые считали, что «имеют полное право делать [со своим ребенком] что хотят, навязывая свою волю, подгоняя его под свои стандарты, произвольно прерывая, без учета его потребностей, желаний и характера деятельности, которой он занят». Удивительное совпадение — именно у матерей, относившихся к первой категории (то есть менее контролирующих), маленькие дети намного чаще выполняли то, что им велели [62].

Во втором исследовании с участием двухлеток б о льшую готовность выполнить ту или иную просьбу продемонстрировали дети, чьи родители «четко сообщали, чего хотят, и помимо этого выслушивали возражения малышей, а также улаживали ситуацию, максимально уважая детскую самостоятельность и индивидуальность» [63].