Альфи Кон - Воспитание сердцем. Без правил и условий.

Многие издания по воспитанию, как вы могли заметить, предлагают различные способы более эффективного применения наказаний и поощрений, заставляющих детей отступить и сдаться. Я задумался об этом на днях, услышав в супермаркете, как мать рычит на ребенка: «Если ты хочешь снова прийти в этот магазин, немедленно успокойся !» (Разумеется, ее тон при этом был весьма далек от спокойного.) Мне пришло в голову, что специалист по традиционному воспитанию здесь отметил бы (и был бы прав), что это глупая угроза. Вряд ли многих детей сильно огорчит, если их больше не будут таскать по продуктовым магазинам. Но даже если это не так, нет практически никаких шансов, что мать выполнит свое обещание и действительно никогда больше не пустит ребенка в магазин. Особенно когда речь идет о совсем малышах, которых еще нельзя оставлять дома одних, — иногда приходится брать их с собой, хотите вы этого или нет. Поэтому специалисты советуют: высказывайте только те угрозы, которые действительно сможете выполнить.

Но говорить такое родителям — все равно что указать детям: «Вы не должны объявлять, что собираетесь избить одноклассника после школы, если не уверены, что выйдете из драки победителем». Другими словами, нас больше интересует вопрос, как более эффективно проделать нечто морально неприемлемое (и контрпродуктивное), а не вопрос, стоит ли вообще это делать. Безусловные родители хотят знать, что можно предпринять вместо угроз и наказаний. Они не рассматривают свои отношения с детьми как соперничество, поэтому их цель — избежать сражения, а не выиграть его. Наказания затрудняют достижение цели, а советы о том, как наказывать эффективнее, усложняют понимание этого факта.

Рассмотрим виды наказаний, воспринимающихся как лишение любви. Игнорируя ребенка, когда он делает что-то неуместное; переставая с ним разговаривать, мы осуществляем своего рода временную эмоциональную изоляцию. Мы как будто полностью отрицаем само существование малыша, пока на него сердимся. Подразумевается (в традиционном бихевиористском ключе), что наше внимание — всего лишь «подкрепление», а его отсутствие заставит ребенка прекратить делать нечто неприемлемое. Этот невероятно утрированный анализ детского поведения не в состоянии учесть глубинные потребности малыша, проявляющиеся в этой ситуации, не говоря уже о влиянии на наши отношения.

Психолог Герберт Ловетт однажды заметил, что, игнорируя детей, когда они плохо себя ведут, мы буквально сообщаем им: «Не знаем, почему вы это делаете, и нам все равно». Оправдывая подобный ответ тем, что дети, которые вызывающе себя ведут, делают это просто «ради привлечения внимания», по словам Ловетта, мы подразумеваем, что «подобное желание непонятно или нелепо». С тем же успехом кто-нибудь мог высмеять вас, когда вы идете в ресторан поужинать с друзьями: «Вы делаете это, просто чтобы побыть в хорошей компании» [172].

Конечно, иногда ребенок снова и снова повторяет одну и ту же просьбу. Вы объясняете, почему он не может получить шоколадный кекс перед ужином, ласково улыбаетесь и соглашаетесь, что трудно устоять перед таким лакомством. Он просит еще, и вы вновь объясняете отказ. Когда малыш примерно в сотый раз объявляет вам, что он очень-очень хочет шоколадный кекс прямо сейчас, вы чувствуете, что терпению приходит конец. Вы спокойно замечаете, что очередная просьба ничего не изменит, и предлагаете интересное занятие, которое займет его до тех пор, пока не придет время ужина. Но если вопросы про шоколадный кекс не прекращаются, думаю, разумно просто перестать на них отвечать. Однако смысл не в том, чтобы заставить ребенка замолчать (или «погасить поведение», как это называется на бездушном языке бихевиористов). Вы перестаете отвечать, потому что вам нечего больше сказать. И вы вкладываете в это столько любви, сколько можете, при условии, что вы заняты и сыты по горло этими вопросами. Вы не делаете вид, что ребенка не существует, а ясно даете понять, что слышите, замечаете, заботитесь. Он может испытать разочарование, но в идеале не почувствует себя нелюбимым.

Или возьмем другую популярную форму лишения любви, так называемый тайм-аут. Вопрос не в том, как наиболее оптимально его использовать. И не в том, как долго нужно держать ребенка в одиночестве, или где, или за какой проступок. Скорее, важно, какие некарательные методы можно использовать вместо него. Как я уже говорил, иногда полезно дать малышу выбор — предложить уйти в комфортное спокойное место, где он сможет вести себя как угодно. Этот вариант следует обсудить заранее, чтобы крохе было ясно: его не заключают в тюрьму и не изолируют против его воли. Он просто может передохнуть в отдельной комнате, выпустить пар, не опасаясь последствий, может быть, полистать несколько минут любимую книгу. В момент кризиса родитель может мягко спросить ребенка, хочет ли он это сделать. Но это предложение должно быть с нашей стороны вторым шагом — уже после того, как мы спросим, что происходит; напомним, что его поступки влияют на других людей; объясним, почему определенное поведение просто неприемлемо и решать проблемы нужно вместе, и так далее.

А если обстоятельства делают подобное обсуждение невозможным? Или ребенок находится в таком возбужденном состоянии, что ему просто нельзя позволить оставаться на месте, но при этом он отказывается от вашего предложения провести какое-то время в одиночестве? В этом случае последнее средство — аккуратно отделить его от ситуации и места, где происходит проблема, — но не от вас . («Пойдем пообнимаемся в нашей берлоге».) Однако такое вмешательство граничит с навязыванием ребенку своей воли, когда вы заставляете его делать то, что он предпочел бы не делать. Вот почему вы должны избегать этого решения, кроме исключительных случаев. Но, используя его, постарайтесь сделать это так, чтобы ребенок не переставал чувствовать вашу любовь, внимание и присутствие.

Отмечу, что нет ничего плохого, если тайм-аут берет родитель . Когда наше терпение на исходе или мы боимся, что можем сказать или сделать то, о чем потом пожалеем, имеет смысл извиниться и уйти, чтобы остыть. Конечно, мы должны объяснить, что нам нужно успокоиться, а не просто отдалиться от ребенка или потребовать, чтобы он снова заслужил нашу благосклонность.

Как насчет другой разновидности условного воспитания, когда мы даем детям то, что им нужно (или просто то, что доставляет им удовольствие), только когда они слушаются или радуют нас? Альтернатива — давать им это без всякой причины, то есть время от времени предоставлять возможность сделать что-то веселое, предлагать угощение или подарок, книгу или игрушку, вызывающую особый интерес, — просто потому, что вы их любите. В сущности, довольно некомфортно осознавать, насколько мы далеки от любви , когда делаем детям подарки в награду за нужное нам поведение. Мы можем поставить не так уж много вещей в зависимость от поступков малыша, прежде чем сама наша любовь превратится в условную.