Владимир Каминер - Невозмутимые родители живут дольше. Как не сойти с ума, воспитывая подростка

Как вообще возникает народная песня, спрашивали меня дети. Народ садится к костру и половина пишет текст, а другая половина слова? Я этого тоже не знал и предположил, что за этим стоит какой-нибудь средневековый Драфи Дойчер [14] Драфи Дойчер (1946–2006) — немецкий певец, композитор и музыкальный продюсер. — Прим. пер. : «Не плачь, если идет дождь, все в жизни проходит, главное, что твои мысли свободны…» В благодарность народ его повесил, зато песню включили в программу уроков музыки.

Николь на певческой сцене я тоже себе не представлял, так что занятия по музыке мы вычеркнули. И от актерства она отказалась — не обессудь, о актерское мастерство! Мы не имеем ничего против тебя лично, но этот школьный театр — он такой неловкий, нарочито модерновый, неубедительный и абсолютно декадентский. Одетая в паранджу Джульетта и Ромео с ведром на голове — это должно символизировать бесперспективность их отношений? Спасибо, не надо! Физику дочка тоже отмела, потому что не испытывала интереса к законам материального мира. Она считала, что физики тратят силы впустую, стремясь найти научные обоснования всему тому, что и так очевидно. Математику она бы тоже охотно вычеркнула, потому что в природе цифры вообще не встречаются. Цифры это всего лишь изобретение человеческого ума, выдуманные как подспорье в деле накопления запасов, подсчета долгов и уплаты налогов. Если человек живет сегодняшним днем, то цифры ему не нужны. Географию Николь вычеркнула, потому что абсолютно неважно знать, на каком плато сейчас находишься. Достаточно выучить наизусть все столицы, а значение всего остального в географии сильно переоценено, считала Николь. Биологию она отклонила, потому что это ужасно противно — учить, какие бактерии живут в твоем животе, что они там творят и из какой мокрой дряни возникли по сути все живые существа. Химию моя дочка тоже бы вычеркнула, да не посмела.

Осталось не очень много предметов. Зато остались предметы у любимых учителей — учителей, которые ей интересны. Лучше меньше знаний, но из хороших рук. Не случайно древние индийцы говорили: лучше быть безработным и вообще ничего не делать, чем делать чужую работу, то есть ту, к которой не пригоден. Дочь с восторгом доложила мне о результатах своего отбора; остались иностранные языки, для того чтобы болтать с людьми со всего мира о смысле жизни; история, чтобы знать, какими были люди в прошлом и что у них там происходило. И философия, чтобы уметь к месту ссылаться на Канта, Гегеля и Маркса, когда хочешь донести до людей мысль, что мир на самом деле непостижим и полон чудес.

Я думаю, моя дочь станет писателем.

В нашей семье первым всегда вставал мой отец. Он должен был прийти на работу к восьми утра, два часа тратил на дорогу, так что на пять он ставил будильник и в темноте делал зарядку. Просыпаясь, я слышал, как в темной гостиной катаются по полу папины гантели. Когда в шесть из радио раздавался гимн Советского Союза, служивший всей стране сигналом к побудке, папа уже заканчивал с гимнастикой и завтраком. Чтобы не попасть под гантели, моя мать вставала, когда отец уже уходил. Она подбирала за ним треники, рубашку, ботинки, чашки и тарелки, приводила себя в порядок, пила кофе и тоже уходила на работу.

Я вставал последним. От двери дома до школы минут десять пешком, а занятия начинались только в половине девятого. Спокойный как Будда, я собирал учебники и тетрадки, надевал синюю школьную форму, спускался вниз и там поджидал школьных товарищей. К школе мы всегда шли небольшой группой, втроем или вчетвером, чтобы уберечься от приставаний старших школьников. К вечеру родители выглядели уставшими и вымотанными, ну а я спал много и хорошо.

Сегодня мы живем в перевернутом мире. Дети вынуждены вставать первыми, в полседьмого, а когда им надо к нулевому уроку, то и в шесть. Но вечерами, как правило, они не могут заставить себя лечь спать раньше полуночи. Они подолгу сидят в Интернете или в Фейсбуке или же смотрят онлайн сериалы про зомби. Наутро в шесть они сами похожи на зомби. С белыми как мел лицами, они шатаются по коридору на кухню и обратно, забывают вынуть хлеб из тостера и не могут доесть очищенный банан. Родители этих детей, то бишь мы, тоже, разумеется, встают, провожают детей до двери, желают им хороших оценок и всяческих успехов и снова падают в кровать. Мы — люди свободной профессии, мы можем каждый день спать, пока подушка не треснет.

Чисто теоретически, естественно. Потому что по понедельникам и по пятницам в десять часов звонит телефон и строгий женский голос из школьного секретариата говорит, что я должен незамедлительно забрать сына из школы, ибо тот выглядит нездоровым, у него ужасно болит голова или расстройство желудка. Его мучает необъяснимая болезнь, у которой нет названия и постоянно разные симптомы. Будет лучше, если ребенок вернется домой. А к вечеру того же дня все недуги, к счастью, проходят, ребенок в прекрасном настроении и хочет гулять. Иногда страшные боли начинаются прямо с утра, еще до того, как ребенок отправится в школу, но они резко заканчиваются после моего звонка в школьный секретариат с уведомлением о неожиданном заболевании. Ребенок тут же чувствует себя лучше, он с аппетитом ест горячий суп и с наслаждением бьет баклуши.

Сердце мне подсказывает, что в этом нет ничего особенного. Типичные детские болезни, которым современная наука пока не нашла разумного объяснения: три дня температуры, один день головной боли, расстройство желудка на полдня. В молодых организмах все происходит быстрыми темпами; дети быстро заболевают, но и выздоравливают тоже быстро.

Но тут сердцу начинает возражать голос совести. Что это за таинственные болезни, которые возникают всякий раз по понедельникам и пятницам? — спрашивает совесть. Ведь заболевают не по календарю, а в зависимости от количества контактов с носителями вируса. Но ребенок в эти дни и на самом деле выглядит жалко, он не врет. И все же, я бы на твоем месте сверилась бы с учебным расписанием, настаивает совесть. Ну я и заглянул в расписание. По понедельникам и пятницам у них латынь, один раз первым уроком, в другой раз аж нулевым, то есть ну очень рано. Возможно, этот замечательный древний язык и есть причина наших однодневных болячек. Ведь ребенок всегда честен со мной. Много раз он говорил, что ненавидит латынь, не хочет иметь с ней дела, латынь это гадость. А если человека перманентно заставлять делать то, чего он не любит, то ему действительно становится плохо.

Я попал в воспитательный тупик. Что я мог сделать, как помочь? Ведь нет никакой возможности получить освобождение от уроков из-за аллергии к латыни. Кроме того, обидно за предмет. Как бы мне хотелось иметь сына, изъясняющегося на латыни! Но стоило нам только приблизиться к этой теме, как у ребенка начинали дрожать губы.