Владимир Каминер - Невозмутимые родители живут дольше. Как не сойти с ума, воспитывая подростка

На уроке испанского школьники получили задание, разделившись на группы, испечь дома тор-тилью. Моя дочка усовершенствовала старый испанский рецепт. Ее тортилья с русскими солеными огурцами и грибами произвела в классе фурор. На уроке немецкого десятый класс также смотрел кино — «Гудбай, Ленин!», уже в который раз. Дочери этот фильм очень нравится, особенно ей нравятся повседневные атрибуты бывшей ГДР — банки из-под огурцов, одежда, музыка, архитектура. В ее романтизированном представлении, ГДР была не длинной рукой Москвы, не аппендиксом «холодной войны», а волшебной страной, населенной веселыми коммунистами, которые защиты ради отгородились стеной от остального мира и делали из своих будней цирк. Если судить по фильму, то ГДР действительно была развлечением для взрослых и детей, а ее распад был несчастным случаем, произошедшим не под давлением служителей цирка, а совершенно случайно. Ну да все на этой земле когда-нибудь заканчивается. ГДР не была исключением. Наши рассказы о том, как было на самом деле, дитё приняло к сведению со снисходительной улыбкой. Да что мы могли еще рассказать, если оно уже трижды смотрело «Гудбай, Ленин!».

Мы, родители, много времени в июне проводили на даче, мы старались при каждой возможности ездить на природу в Бранденбург. Дитё с энтузиазмом прощалось с нами. Но не проходило и пары часов, как раздавались первые звонки.

— Когда вы, собственно, вернетесь? — спрашивало оно.

— А мы должны? — отвечали мы вопросом на вопрос.

— Да… нет… не знаю, — неопределенно отвечало дитё.

— Это круто, когда вас нет, но все-таки возвращайтесь, хотя у меня для вас еще нет конкретной задачи, — так примерно оно выразилось по телефону. — Оставайтесь на даче, но возвращайтесь! Но, прежде чем вернуться, позвоните!

Я знаю, что, когда мы вернемся, дитя дома не будет, и оно само не будет знать, где оно. Оно уходит без ключа и без телефона, и мы не можем уйти из дома. Или оно берет наш ключ, и мы не можем попасть в квартиру. Или оно теряет ключ и находит его после того, как мы меняем замок. Мы живем в постоянном страхе, что что-то произойдет. Если оно звонит, значит, что-то не так. Если оно не звонит, дело еще хуже. Если дитё слишком долго болтается на улице, то, вероятно, есть проблемы. Если оно сидит дома, то это невыносимо. У него перепады настроения. Оно может в течение одного часа потерять всех друзей на Фейсбуке и снова найти. Ему либо скучно, либо голодно, либо оно заболевает. Вот только что оно прыгало по квартире как козлик, хотело тренироваться со скейтбордом в коридоре или укладывать волосы. И вдруг оно бледнеет лицом и дрожит всем телом. И естественно, это происходит в выходные, когда врачи не работают. Сделай что-нибудь, вылечи меня! Иногда у него хорошее настроение, и все прекрасно. А иногда оно исключительно креативно. Так, недавно дочка поделилась со мной, что делает в школьной гончарной мастерской подарок к маминому дню рождения.

— Опять, что ли, пепельница, как в детском саду? — интересуюсь я. Вообще-то гончарное ремесло в последний раз было в почете в детском саду. Тогда почти каждую неделю дитё приносило домой какую-нибудь скособоченную пепельницу для мамы. У нас до сих пор где-то по полкам разбросана целая коллекция кривых допубертатных пепельниц. Но теперь дитё изготовило человечка, который, кажется, пережил серьезную автокатастрофу: увечное тело, на голове шишки и отсутствуют все органы чувств, кроме одного уха.

— Это молодой человек в поиске своего собственного Я, — пояснила дочь. — Поэтому его глаза и уши направлены внутрь, а не наружу.

Весь десятый класс восхищался ее искусством.

На примере этого произведения искусства можно наблюдать, как сильно изменился мир ребенка, как выросло его самосознание. На смену примитивной пепельнице пришел таинственный человечек с одним ухом. Но в случае необходимости человечка можно использовать и как пепельницу, сказала Николь, шишка на голове идеально подходит для сигаретных бычков. Она не хотела исключать рациональную составляющую своего искусства.

Вечерами дитё принаряжается и идет в парк. Оно открыло для себя «гараж», старую лавку «секонд-хенд», где вещи продаются не по фасонам и размерам, а на вес. Мы для себя гараж открыли еще двадцать лет назад, я тогда купил там себе мятый темно-зеленый пиджак. Когда жена его гладила, она поставила утюг на пол, где ползала Николь, тогда еще двухлетняя, и та тут же схватилась за этот утюг. Кажется, у нее и сейчас есть почти незаметный шрам на указательном пальце, оставшийся с тех пор. Она говорит, что ей особенно нравится этот палец, потому что он отличается от остальных. Темно-зеленый пиджак между тем превратился в светло-зеленую тряпку для мытья пола.

— Почему вы нам раньше не рассказали о гараже, нам приходилось все время ходить в шмотках из Н&М! — сердится дитё.

Вообще оно часто в плохом настроении. Днем оно не желает ничего есть, ночами у него жор, который оно утоляет пиццей; оно пишет маркером на дверце шкафа в своей комнате «Mother, I kill you» (Мама, я убью тебя /англ./) и нагло утверждает, что это всего лишь строчка из ее любимой песни. Но в младенческом возрасте оно тихо дышало тебе в шею, оно обнимало тебя короткими толстыми ручонками, оно накалякало на обоях в своей комнате огромного смеющегося муравья с листом бумаги в руке с подписью: «Мой папа написал новую книгу».

Эти картины — неотъемлемая часть твоей биографии. Это самые прекрасные моменты твоей жизни, в этом нет никаких сомнений.

В Германии пятибалльная шкала школьных оценок, однако высший балл — это единица. В тексте переведено в российскую шкалу. — Прим. пер.

По-немецки фамилия звучит забавно: Riickwarts — позади, задом наперед, Walzer — вальс. — Прим. пер.

«Все стихи я делю на разрешенные и написанные без разрешения. Первые — это мразь, вторые — ворованный воздух» (Осип Мандельштам). — Прим. пер.

Гёте И. Баллада «Ученик чародея». Пер. Б. Пастернака. — Прим. пер.

Тухольский, Курт (1890–1935) — немецкий журналист и писатель еврейского происхождения. — Прим. пер.

Здесь перевод с английского К. С. Фарая. — Прим. пер.

В немецком имени Гельмут (Helmut) второй слог Mut переводится как «мужество». — Прим. пер.

Фалафель — блюдо, представляющее собой жаренные во фритюре шарики из измельченного нута, иногда с добавлением фасоли, приправленные пряностями. — Прим. пер.

Kinder, Küche, Kirche — дети, кухня, церковь; устойчивое немецкое выражение, обычно употребляется в ироническом смысле как напоминание о социальной роли женщины в консервативном обществе. — Прим. пер.