Атул Гаванде - Все мы смертны. Что для нас дорого в самом конце и чем тут может помочь медицина

Было очевидно, что Лу Сандерс вот-вот пополнит ряды оцепенелых обитателей дома престарелых “Норт-Андовер” – беспомощных и бессловесных, словно младенцы. Но тут кто-то из родственников рассказал Шелли, что в городе Челси открылся новый пансионат под названием “Центр жизни Леонарда Флоренса”. И настоятельно посоветовал съездить посмотреть, что там и как, тем более что на машине тут совсем недалеко. Шелли договорилась, что для них с Лу проведут экскурсию.

Лу на новом месте понравилось с той самой минуты, как сотрудница “Центра жизни” упомянула об одной здешней особенности, на которую Шелли сначала и внимания-то не обратила: комнаты были только одноместные. А во всех домах престарелых, которые видел Лу, обитатели жили по двое, а то и больше. Утрата частного пространства пугала его едва ли не сильнее всего. Уединение было для него одним из главнейших требований. Он считал, что иначе сойдет с ума. “Моя жена вечно твердила, что я нелюдим, но на самом деле нет. Просто я люблю иногда побыть один”, – объяснял мне Лу.

И когда сотрудница сказала, что в “Центре Флоренса” все комнаты одноместные, Лу воскликнул: “Не может такого быть!” Экскурсия только началась – а Лу уже полюбил это место всей душой. Однако экскурсия длилась еще долго. Сотрудники и обитатели называли пансионат “Теплицей”. Лу не знал почему и думал только об одном: “Мне показалось, это совсем не похоже на дом престарелых”, – рассказывал он мне. “А на что похоже?” – “Просто на дом”.

Организовал “Центр” все тот же Билл Томас. Создав “Райскую альтернативу”, он все никак не мог угомониться. По складу характера Билл – типичный серийный предприниматель, пусть и без особых капиталов. Билл и его жена Джуди основали некоммерческую организацию, которая разъясняла принципы “Райской альтернативы” работникам и обитателям сотен домов престарелых. Затем они приняли участие в основании “Клуба первопроходцев” ( Pioneer Network ) – стремительно растущей общественной организации, объединяющей тех, кто твердо решил добиться переворота в концепции ухода за пожилыми людьми. У членов клуба нет какой-то единой общей модели. Они просто выступают за перемены, которые заставили бы нашу культуру отказаться от сугубо медицинского подхода к заботе о старшем поколении.

Примерно в 2000 году Билл Томас загорелся новой идеей. Он решил выстроить пансионат для проживания с уходом с нуля – а не реформировать существующее заведение изнутри, как в Нью-Берлине. Свое детище Билл назвал “Теплицей” ( Green House ), и, по его словам, это был своего рода “волк в овечьей шкуре”. С точки зрения властей это будет обычный дом престарелых: он будет соответствовать стандартам, которые позволяют претендовать на субсидию штата для подобных учреждений, да и стоить будет не дороже других домов престарелых. Нужно будет оборудовать заведение по последнему слову медицинской техники, чтобы там могли помочь даже самым тяжелым инвалидам и глубоким старикам. Но обитатели, их родственники и сотрудники должны чувствовать себя в “Теплице” как у себя дома, а не как в больнице.

Первую свою “Теплицу” Билл построил в городе Тюпело в штате Миссисипи на средства некоммерческого Фонда Роберта Вуда Джонсона и совместно с одним из пансионатов, входивших в систему “Райская альтернатива” (этот пансионат как раз решил возвести новые корпуса). Вскоре после этого фонд запустил Национальную программу воспроизведения “Теплиц” ( National Green House Replication Initiative ), благодаря которой было открыто более 150 таких пансионатов в 25 штатах – в том числе и “Центр Леонарда Флоренса”, в котором мы уже побывали с Лу Сандерсом.

Во всех “Теплицах” – что в первой, в Тюпело, рассчитанной на 12 человек, что в десяти отдельных ячейках, “встроенных” в шестиэтажное здание “Центра Флоренса”, – соблюдаются одни и те же правила, единые для всех пансионатов системы. Все “Теплицы” маленькие и рассчитаны на тесные социальные связи обитателей. В каждой проживает не больше 12 постояльцев. В “Центре Флоренса” у каждого этажа есть два крыла, и каждое из них – отдельная “Теплица” на 10 человек. Жилые помещения продуманы и отделаны уютно, по-домашнему, – обычная мебель, гостиная с камином, семейные трапезы за большим общим столом, парадная дверь со звонком. То есть все подчинено идее, что вполне можно устроить для пожилых людей достойную жизнь – в данном случае с упором на домашний уют, вкусную еду и дружескую компанию.

Именно эта атмосфера и очаровала Лу: никакого намека на больничное уныние. Однако, когда Лу здесь поселился, самым дорогим для него стал образ жизни. Он мог ложиться спать, когда захочет, и вставать, когда пожелает. Одно это было для него настоящим откровением. Никакого парада медсестер в коридоре в семь утра, когда всех постояльцев деловито и наскоро купают, одевают и катят в инвалидных креслах – сначала в очередь за таблетками, а потом в столовую. В большинстве домов престарелых считают, что иначе никак. Налаженная работа учреждения требует, чтобы медсестры и сиделки готовили обитателей к тому, чтобы они вовремя перешли в распоряжение сотрудников кухни, а сотрудники кухни готовили их к тому, чтобы они вовремя перешли в распоряжение аниматоров, задачей которых было занять подопечных, пока уборщицы наводят порядок в палатах, и так далее. Именно таким образом администрация распределяла обязанности и составляла расписание.

Билл Томас построил совершенно иную модель. Он передал контроль в руки тех, кто непосредственно ухаживал за постояльцами, отобрав его у администрации. Каждый сотрудник отвечает всего за нескольких подопечных – зато становится мастером на все руки. Сотрудники готовят, убирают и помогают обитателям “Теплиц” по мере необходимости (речь, разумеется, не идет о лечении: чтобы дать лекарство, все равно нужно позвать медсестру). В результате они теснее и дольше общаются с каждым подопечным – у них есть время и поговорить, и поесть за одним столом, и поиграть в карты. Каждый сотрудник “Теплицы” был для Лу словно Герасим для Ивана Ильича – скорее другом, чем сиделкой.

От своих новых друзей Лу многого не требовал. Например, одна сотрудница от души обнимала его при каждой встрече, и он потом признался Шелли, что ему чрезвычайно нравится подобная человечность и теплота – в других местах ему этого так недоставало! По вторникам и четвергам вечером он ходил в кофейню поиграть в карты со своим другом Дейвом, который его по-прежнему не забывал. Кроме того, Лу научил играть в криббедж еще одного постояльца с другого этажа, парализованного после инсульта. Иногда его привозили на кресле к Лу, чтобы они могли поиграть. Карты партнера при этом держала сиделка – или даже сам Лу, очень старавшийся не подглядывать. Иногда приезжала Шелли. Она привозила собак, чему Лу был очень рад.