Сергей Белорусов - Очерки душевной патологии и возможности ее коррекции соотносительно с духовным измерением бытия

Действительно, сейчас может быть кто-то подумает, что эти советы пригодны лишь для монахов? Но нет же. Вспомним структуру столь значимого для многих поколений христиан классического сборника «Добротолюбие», на который мы ссылаемся здесь постоянно. Итак, схематично: 1 том — о христианской жизни, 2-ой — детальное учение о борьбе со страстями аскетика, 3-й — о созерцательной жизни и любви, 4-й — практическое устройство монастырской жизни по св. Феодору Студиту, и 5-й, наиболее таинственный о верщинах богопознания, о сокровенном безмолвии, об уединенном «восхищении», об «умной молитве и боговидении. Так вот примечательно, что величайший из мистиков Православия, чьими откровениями завершается «Добротолюбие», поднявшийся на вершины Богообщения и один из трех Святых, именуемых Церковью Богословом, начинает свое обращение главой «К тем, которые говорят, что живущему в мире невозможно достигнуть совершенства». Решительно отвергая деление на особых, «продвинутых», «посвященных», что характерно для любого вида эзотеризма, Святитель пишет: «Знаю я человека, который долгих постов не держал, ни бдений не совершал, не спал на голой земле, ни тяжелых подвигов на себя не налагал, но приведши на память грехи свои, смирился и за одно это Господь спас его. Короче сказать, поверил словам Бога и за веру Господь принял его». /Св. Симеон Новый Богослов. «Добротолюбие», т.5, стр.458/

И далее у этого Отца читаем: «Те, кто вращается в многолюдстве и треволнениях мира, если ведут себя как должно, обретают спасение. Так истинен Тот, кто обещал даровать спасение ради веры в Него. Веруйте от всей души в Господа и ненавидьте мир, как подобает.»

Что значит ненавидеть мир «как подобает»? Должны ли мы отворачиваться от всего что видим вокруг в презрении и свысока? Отрицает ли здесь святитель мир, гнушается ли им? Читаем дальше… «Для того мы люди созданы от Бога разумными, чтобы прославляли Его, и любили за невеликие блага, дарованные Им для настоящей жизни. Горе нам, что мы пребываем неблагодарными за настоящее,, уподобляясь демонам, или, лучше сказать, являясь хуже их» Святитель воспринимает неблагодарного христианина ниже демона. Почему? «Мы больше облагодетельствованы, чем они»/Св. Симеон Новый Богослов в «Добротолюбии», том 5, стр.458/.

Отцами высказано мнение и о том, как надлежит относиться к притеснениям, и о том, как возгревать в себе надежду (что в нынешней популярной психологии называется «позитивным мышлением»): «Должно христианину иметь упование, радость и чаяние и говорить «Если не избавлен я сегодня, буду избавлен наутро» (авва Исайя, «Добротолюбие», том 1). «Гонение — дар, надо жить достойно сего дара» /Св. Феодор Студит. «Добротолюбие», т.4, стр. 543/.

И, наконец, рассудительность. Нас предостерегают: «У каждого свое призвание. Многие по Боголюбию оставив свой чин жизнии устремясь к другому свой потеряли, а того, желаемого не достигли. Какую пользу принес псаломщику всхождение на столп? Не снесли ли его оттуда в исступлении? /Св. Феодор Студит, «Добротолюбие», том 4, стр.484/.

Как найти свое подлинное призвание, свой путь? «Светило Церкви Иоанн Златоуст говорит, что недостаточно одного усилия человеческого, если не будет помощи свыше и опять, никакой не будет пользы от помощи свыше, если не будет собственного усилия. Из того и другого соплетается добродетель»/св. Феодор Едесский, Добротолюбие/.

Как может проявиться эта помощь Свыше? Порой неожиданно, в кризисах, тех явлениях, которые Св. Отцы называли искушениями. Итак, «искушений произвольных три — здоровье, богатство и слава, непроизвольных также три причины — потери, болезни и клеветы. Бывает же сие иным на созидание, иным на разорение». /«Цветособрании Илии пресвитера», Добротолюбие, Т.3/

Есть опасности и препятствия на этом пути. Искушения и соблазны, подсказки и ловушки, падения и неверные решения — все это мы призваны пережить. Но главной угрозой является потеря цели, придание временному и преходящему приоритетного смысла, забвение Вечного и погружение в обыденность мирской суеты. Послушаем истинно духовного человека, патриарха Константинополя, которому, несмотря на высокий церковный сан пришлось претерпеть мучения от своих же отцов, братьев и детей — христиан: от епископов, клеветавших на него императору, до солдат, издевавшихся над ослабевшим стариком. Не поколебавшись в вере, не изменив мирному благородству души, сохранив верность своему единственному Пастырю и любовь к своей пастве, он имеет право поучать нас: «Ничто столько не препятствует человеку познать себя, как прилепление к житейскому; и наоборот, ничто столько не побуждает его прилепляться к житейским делам, как неведение самого себя.» /Св. Иоанн Златоуст «Толкование на св. Матфея Евангелиста», т.1,М.,1993,стр.291/

И что же мы получаем? Каковы признаки, что мы движемся правильным путем? Какое устроение души мы обретаем?

«Страх Божий, предложившись в вожделение Бога, соделывает душу свободной от страха, полной любви и божественного разумения.» /Пр. Никиты Стифата. Сотница психологических глав об очищении ума. «Добротолюбие», том 3/.

Вот, может быть самое важное. Исчезает страх. Страх, лежащий в глубине личности. Он, подобный решетке над бездной, предохраняет нас от падения в нее, но и препятствует тому, чтобы эту глубь нашего бессознательного пронзил луч Любви. Зрелость правильно построенной души характеризуется тем, что страх исчезает через его принятие, его преображение. «Энергийность» тревоги превращается в источник смирения, творчества, свободного сотрадания, любви.

Один из психоаналитически мыслящих авторов, Ш. Ференчи, писал о том, что характер человека, формирующий его внутренний костяк, представляет собой систему защитных механизмов, предназначенных для сохранения человека от осознания собственной смертности. Принимая знание смерти, отказываясь от защиты в надежде на Того, Кто «смертию смерть попрал и сущим во гробех живот даровал», мы становимся не далеки от такого устроения души, о котором писал апостол «Уже не я живу, но живет во мне Христос» (Гал.2:20).

Но действительно, до этого нашим спутником в жизни является страх. Кто знает, от чего кричит рождающийся младенец? Наиболее уязвимый период в жизни — детство — мы проводим надеясь на взрослых, иначе мы просто бы ни могли существовать. Что происходит потом, чем вызван «трудный возраст»? Подросток начинает надеяться на себя, и чем он больше боится, тем более выражена его защита. А защита, или становление характера, манифестирует зачастую агрессией, направленных на тех, кто призван способствовать правильному устроению души. Защита, как само-утверждение, может также проявляться созданием для себя миражей, которые личность, не в силах освободиться, проносит за собой на протяжении жизни.