Генри Элленбергер - Открытие бессознательного [Том 2]

В январе 1899 года Юнг - к удивлению студентов-теологов, участников Общества, - прочел доклад о теологии Альбрехта Ричля, которого подверг критике за его отказ от мистического элемента в религии. В течение этого года Юнг особенно активно участвовал в дискуссиях. Когда студент-медик избрал темой своего доклада проблему сна, Юнг резко критиковал его за то, что тот совершенно оставил в стороне феномен сновидений, добавив при этом: «В сновидениях мы суть и наше желание, и в то же время разнообразные его актеры-исполнители».

326-

9.Карл Густав Юнг и аналитическая психология

-

Последний раз Юнг принял участие в работе Зофингии в связи с докладом студента-теолога Лихтенгана на тему «О теологии и религии». {Онг ставил под сомнение идею докладчика, что Бог может быть объектом нашего переживания. Что до него самого, сказал Юнг, то он никогда такого опыта не имел. Религиозные переживания, добавил Юнг, нередко сопровождаются эротическими эмоциями. Современная психиатрия склоняется к тому, чтобы допустить существование внутренней связи между религией и сексуальным инстинктом 90. Сопротивление религиозным переживаниям, встречающееся среди нормальных людей, лишь служит подтверждением болезненной природы религиозных импульсов, хотя бы потому, что все они могут брать свое начало в нашем бессознательном. На довод, приведенный Паулем Хеберлином, Юнг отвечал, что понятие «доброго Бога» содержит в себе внутреннее противоречие. Дискуссия проходила в более жесткой форме, чем обычно, но Лихтенган одержал в ней победу.

Повсюду в статье Штайнера мы наталкиваемся на свидетельства того, что Юнг уже в то время поддерживал двусмысленные отношения с изучавшими теологию, - взаимоотношения, которые ему было суждено и позднее поддерживать со многими служителями церкви. Дело в том, что последних пугала критика Юнгом традиционной религии, но, с другой стороны, его энергичные выступления против современного материализма не могли не вызывать одобрения. Некоторые моменты здесь заслуживают особого внимания. Во-первых, это озабоченность Юнга с самых юных лет проблемой зла, проблемой, которую ему пришлось разрабатывать в одной из своих последних книг - в «Ответе Иову». Хотя Юнг ни в коей мере не был атеистом, он, тем не менее, резко выступал против некоторых форм религиозности: традиционной религиозной веры, рационализма (который он обнаруживал в теологии Ричля) и интереса к «религиозным переживаниям» (в стиле Уильяма Джеймса). Замечателен был тон абсолютной убежденности, с каким Юнг говорил о душе (термин, который исчез из психологии), и способ, каким он определял ее как нечто бестелесное, трансцендентное, находящееся вне времени и пространства - и, тем не менее, доступное для научного исследования. Среди средств, помогающих приблизиться к познанию Души, упоминались изучение сомнамбулизма, гипноза и проявлений контакта с духами во время спиритических сеансов. Таким образом, Для Юнга спиритизм не столько имел отношение к оккультизму, сколько являлся неразгаданным психическим феноменом, нуждавшимся вИсследовании соответствующими научными методами.

-327-

Генри Ф. Элленбергер

9.Карл Густав Юнг и аналитическая психология

К тому же еще до своего прихода в Бургхольцли Юнг уже провел наблюдения, которые должны были стать предметом его диссертации в 1902 году 91. В ней мы уже находим некоторые из наиболее важных идей Юнга в еще эмбриональном состоянии. Упомянутые наблюдения проводились над юным медиумом, Элен Прейсверк.

Согласно отчету Юнга, сначала юная особа участвовала в эксперименте с вертящимися столами (это происходило в июле 1899 года), а в начале августа у нее стали проявляться признаки медиумического сомнамбулизма. Сперва в нее вселился дух ее покойного дедушки Самуила Прейсверка, и участники эксперимента были в восторге от того, насколько точно она воспроизводила его пасторские интонации, хотя никогда не знала его. С этого момента усердие Юнга к начатому эксперименту резко возросло. Элен также олицетворяла во время последующих сеансов некоторых из умерших членов ее семьи и знакомых и продемонстрировала при этом незаурядный исполнительский талант. Вызывало удивление то, как в состоянии транса она могла говорить на классическом верхненемецком — вместо привычного для себя базельского диалекта. Неясно, до какой степени она помнила сказанное ею во время сомнамбулических состояний после того, как сеансы заканчивались, но она всегда настаивала на том, что ее устами действительно говорили духи мертвых. Следствием этого было восхищение и уважение со стороны ряда родственников и друзей, которые время от времени стали теперь обращаться к ней за советом. Где-то месяц спустя она стала впадать' в полу-сомнамбулические состояния, при которых продолжала отдавать себе отчет в окружающей ее обстановке, но одновременно сохраняла тесный контакт с духами. В таком положении она сказала, что ее зовут Ивенс, говорила тихим, исполненным чувства собственного достоинства голосом и не выказывала никаких признаков свойственного ей в жизни неустойчивого и легкомысленного характера.

В сентябре юному медиуму была показана книга Юстина Кернера «Ясновидящая из Преворста», и характер ее манифестаций изменился 92. Следуя примеру Фредерики Хофф, она к концу сеанса оказывалась намагнетизированной настолько, что начинала говорить на неизвестном языке, смутно напоминавшем смесь итальянского с французским.

Ивенс сообщала, что совершила путешествие на планету Марс, видела на ней каналы и летающие по воздуху машины и гостила у обитателей звезд и духовного мира. Она получила наставления от чистых духов и сама, в свою очередь, наставляла темных. Роль духа-распорядителя по-прежнему сохранялась за духом ее деда, преподобного Са-

-328-

муила Прейсверка, с его назидательными речами. Остальных духов можно было распределить на две группы. Некоторые были довольно угрюмы, а другие, наоборот, восторженны. Юнг отметил, что эти характеристики соответствуют двум основным аспектам личности юного медиума, между которыми она постоянно колебалась. Эти персонификации постепенно сменились откровениями. Медиум изливал из себя необычайное обилие подробностей о своих собственных предыдущих жизнях. Она была Ясновидящей из Преворста, а до этого - молодой женщиной, совращенной Гете, и это, якобы, делало ее прабабкой Юнга. В четырнадцатом веке она была графиней Тирфельзенбургской, а в тринадцатом - госпожой де Ва-луа, которую сожгли на костре как ведьму, а еще раньше она была христианской мученицей, казненной во времена правления Нерона в Риме. В ходе каждой из ее предыдущих жизней от нее появлялись на свет дети с многочисленными потомками. На протяжении каких-нибудь нескольких недель она соткала огромную сеть из воображаемых генеалогий и обнаружила своих предков во множестве известных ей из истории людей. Любое новое лицо, попадавшееся ей, немедленно интегрировалось в эту систему. Она уверяла Юнга, что одна его знакомая была известной отравительницей в Париже в восемнадцатом столетии и в своей нынешней жизни тайно совершала всевозможные преступления.