Генри Элленбергер - Открытие бессознательного [Том 2]

Иллюстрацию этим взглядам можно найти в лекции, прочитанной Юнгом в Лондоне в августе 1913 года 121. Перед нами история невротического юноши, который сообщил следующее сновидение: «Я вместе со своей матерью и сестрой медленно, марш за маршем, поднимаюсь по ступенькам лестницы. Когда мы достигаем последнего этажа, мне говорят, что у моей сестры скоро должен родиться ребенок». С точки зрения ортодоксального психоанализа, это — типично инцестуозное сновидение. Юнг возражал против такого толкования: «Если я говорю, что лестница является символом сексуального акта, то кто дает мне право рассматривать фигурирующих в сновидении мать, сестру и ребенка как нечто реальное, а не — в свою очередь — символическое?». В дальнейшем выяснилось, что молодой человек испытывал чувство вины из-за того, что закончил свои занятия в учебном заведении на несколько месяцев раньше и не мог заставить себя приступить к работе по специальности. В этом свете сновидение пациента являлось не столько осуществлением инфантильных инцестуозных желаний, сколько призывом исполнить обязанности, которыми он до сих пор пренебрегал.

341-

Генри Ф. Элленбергер

Работа Юнга: IV - Промежуточный период

В конце 1913 года Юнг порвал отношения с Фрейдом, а вскоре после этого отказался от занимаемой должности в Цюрихском университете. В 1921 году появились его «Психологические типы», где была предложена зрелая, всесторонне продуманная новая система динамической психиатрии 122. В течение промежуточного периода (1914 - 1920) Юнг мало публиковался, но зато решил для себя три серьезные задачи. Ему удалось связать на сокровенно-личном уровне свое путешествие через бессознательное, свою давнюю и глубокую увлеченность проблемой психологических типов и свое постижение гностицизма.

Мы видели, что в декабре 1913 года Юнг начал свою «некию», прилагая к самому себе метод активного воображения, сочетаемый с анализом возникающих в процессе его символов. Теперь он практически применял к собственным фантазиям, по мере того как они всплывали из тьмы бессознательного, то же самое просвечивание символов с помощью сравнительной мифологии, которое он уже практиковал ранее при работе с фантазиями мисс Миллер. Этот эксперимент стал источником ряда наиболее важных понятий юнговской психологии - анимы, самости, трансцендентальной функции и процесса индивидуации. Названные понятия являлись психическими реальностями, которые он пережил на собственном опыте.- В статье, опубликованной в декабре 1916 года, Юнг в общих чертах обрисовал свое новое понимание бессознательного, констатируя, что существует несколько способов выстроить отношения с последним 123. Можно пытаться подавить его или посредством редуктивного анализа истощить до пустой фикции, но попытки эти бесполезны, потому что бессознательное невозможно редуцировать, или, говоря проще, ослабить до такой степени, чтобы оно оставалось бездеятельным. Можно также с головой погрузиться в бессознательное, как это происходит с шизофрениками. Можно попытаться идентифицировать себя - мистическим путем - с коллективной психеей. Предпочтительнее иное решение проблемы - вступить в опасную, но стоящую того, битву с содержаниями бессознательного, для того чтобы овладеть ими. В этом следует видеть символический смысл мифов, повествующих о битве героя с чудовищем и о победе, благодаря которой герою достается сокровище, непобедимое оружие или волшебный талисман. «Именно в достижении победы над коллективной психеей таятся ис-

- 342-

9.Карл Густав Юнг и аналитическая психология

тинные ценности». Эта сентенция, которая, скорее всего, относится к собственному опыту, указывает, по-видимому, на то, что к концу 1916 года Юнг почувствовал, что основная победа в его эксперименте над собой уже одержана.

Этот эксперимент Юнга над самим собой дал ему право придать более широкий смысл своей более ранней концепции психологических типов. Впервые он представил на обсуждение краткий набросок своей типологии 7 и 8 сентября 1913 года на Психоаналитическом конгрессе в Мюнхене, а опубликовал его в декабре того же года в журнале, издаваемом Флурнуа 124. В противоположности между психологическими синдромами истерии и шизофрении он видел тогда крайнюю степень противоположности между двумя установками, существующими и у нормальных индивидов, а именно — экстраверсии и интроверсии. Эти две установки могут видоизменяться у одного и того же индивида. Каждая из них влечет за собой различное видение мира, и это, возможно, объясняет недоразумения, возникающие между интровертами и экстравертами (вроде тех, например, что имели место между Фрейдом и Адлером). Теперь же путешествие Юнга через бессознательное привело его к осознанию того, что экстраверсия и интроверсия - это не просто две противоположные установки, но две взаимодополняющие психологические функции. Он испытал на собственном опыте постепенно возрастающее состояние интроверсии, при котором восприятие внешнего мира тускнеет и ослабевает, в то время как внутренние видения и фантазии становятся основной реальностью, а позднее он пережил постепенное возвращение из интроверсии к явной экстраверсии, с характерным для нее обостренным восприятием мира и других людей, равно как и потребностью в деятельности и наслаждении.

В течение этих промежуточных лет Юнга, который вообще был прекрасно начитан в истории религии, охватил страстный интерес к гностикам. Эти еретики, расцвет деятельности которых падает на второй век после Рождества Христова, претендовали на то, чтобы заменить чистую веру знанием. Они полагали, что их видения являются реальностью, и систематизировали их, придавая им форму космогонических систем. Юнг провозгласил гностиков предтечами психологии бессознательного. Очевидно, Юнг предполагал, что эти люди извлекли свой «гнозис» из того же самого источника, из которого он извлек свое знание о бессознательном.

Если сравнить материал, использованный в «Метаморфозах и символах либидо» (1911 - 1912) и в «Психологических типах» (1921), то

-343-

Генри Ф. Элленбергер

можно оценить, насколько Юнг расширил свои познания: помимо гностиков, он теперь цитирует Отцов Церкви, средневековых теологов, классические поэмы Древней Индии, китайских философов и ряд работ по этнологии. Этим разнообразием источников объясняется, почему «Психологические типы» - до известной степени озадачивающая книга. Читатель, открывающий этот том объемом в семьсот страниц, предполагая, что он начнется с ясной психологической дескрипции психологических типов, вскоре ощущает себя разочарованным. Клиническое описание типов занимает только последнюю треть книги - после затянувшегося обзора, охватывающего произведения теологов, философов, психологов, поэтов и историков науки. Но было бы ошибкой видеть в этом обзоре всего лишь демонстрацию эрудиции. Идея ее заключается в том, что существует как интровертное, так и экстравертное видение мира, сопоставление которых могло бы помочь нам понять расхождения во взглядах, выливающиеся порой в острейшую полемику, среди некоторых философов и богословов. Яростные споры между Тертуллианом и Оригеном, Блаженным Августином и Пелагием, приверженцами и противниками догмата о пресуществлении, средневековыми реалистами и номиналистами и Лютером и Цвингли коренятся, в конечном счете, в расхождениях между крайне интровертным и крайне экстравертным видением мира. Сюда же относится и шиллеровское различие между сентиментальной и наивной поэзией. (По существу, Шиллер описал различие, которое он наблюдал между самим собой, сентиментальным интровертным поэтом, и Гете, наивнымэкстравертным поэтом). Таким же является и различие между аполлонической и дионисийной установками у Ницше, и противоположность характеров Прометея и Эпиметея в поэме Шпиттелера «Олимпийская весна». Вильгельм Оствальд незадолго до Юнга провел различие между двумя типами ученых - классиками и романтиками; Юнг уравнял типы, намеченные Оствальдом, с интровертным и экстравертным типами 125.