Генри Элленбергер - Открытие бессознательного [Том 2]

Когда пациент приходит к приятию собственного объективного обра-

„? за, наступает третий этап, когда он должен решить, хочет ли он изменить цель и стиль жизни. В этом случае пациенту следует помочь в его усилиях, направленных на приспособление к новой реальности, для чего может потребоваться срок порядка еще нескольких месяцев. Однако индивиду-

. альная психологическая терапия редко длится более года; в то время как Фрейд считал критерием успешной терапии появление способности ра-

, ботать и радоваться жизни, Адлер принимал в качестве критерия способность решать три основные жизненные задачи: работать, любить и иметь семью и испытывать чувство общности. Явления сопротивления и переноса, играющие важную роль в психоанализе Фрейда, сторонники Адлера считают артефактами. Приравнивая сопротивление к одной из форм мужского протеста, Адлер считал, что необходимо немедленно указать пациенту на его нежелательность, а перенос Адлер рассматривал как невротическое желание, от которого необходимо избавиться.

В отличие от Фрейда, Адлер никогда не публиковал полные истории болезни, сравнимые с рассказами о Человеке-Волке или о Маленьком Гансе. Однако мы располагаем двумя довольно длинными фрагментами историй заболеваний. Они известны под названиями случай Мисс Р. 124и случай Миссис А. 125, хотя это не истории болезни в полном смысле слова. Первый случай - это краткая истории жизни, написанная самой пациенткой, а второй - краткий отчет, в котором врач пишет о пациентке. Оба фрагмента были прочитаны Адлеру (который не был

-246-

знаком с пациентками), и он комментировал каждое предложение. Идея состояла в том, чтобы показать, каким образом можно, интерпретируя каждый клинический документ, реконструировать жизненную цель пациента и его стиль жизни.

Методы, применявшиеся Адлером в детской психотерапии, во многом отличались от методов, использовавшихся им в работе со взрослыми. Они зависели от ребенка, его возраста и его проблем. Адлер никогда не приступал к лечению ребенка, не поговорив с его родителями; по меньшей мере часть лечебных сеансов проводилась в присутствии одного из родителей или какого-то иного авторитетного лица.

Психотерапевтический метод Адлера по лечению индивидуальных пациентов охватывает только один из аспектов этой деятельности. Другой аспект представлен через терапевтическое обучение, организованное им в Вене 126.

В 1920 г. Адлер почувствовал, что основные усилия в деле терапевтического обучения следует направить на подготовку учителей, а не на пропаганду его в семьях, поэтому он организовал консультации для учителей. С регулярными интервалами они встречались с Адлером или его помощниками, чтобы обсудить проблемы трудных детей в классах. Учителей учили понимать эти проблемы в свете индивидуальной психологии. Вскоре стала очевидной необходимость консультаций с участием родителей; такие консультации проводились бесплатно в одном из классных помещений дважды в неделю. Перед консультацией учитель готовил на ребенка характеристику; затем Адлер или его заместитель беседовали с матерью, потом с ребенком и, наконец, с учителем. Всегда присутствовало еще несколько учителей, а Адлер обязательно брал с собой по крайней мере одного ассистента, который вел запись беседы. Адлер подчеркивал важность присутствия нескольких учителей и воспитателей, причем не только для того, чтобы другие учителя и психологи могли изучить его методы, но и для того, чтобы ребенок почувствовал заботу о себе целой группы людей, искренне заинтересованных в его благополучии. Это был один из ранних примеров того, что позднее получило название множественной терапии. Адлер не пользовался психологическими тестами. Один из его принципов состоял в лечении ребенка в домашних условиях и в обучении его приспосабливаться к окружающим его трудностям. Только в экстремальных случаях детей отправляли в лечебные учреждения. Некоторых детей направляли в особые детские группы временного пребывания, где они выполняли домашние задания и играли после школьных занятий.

-247-

\

Генри Ф. Элленбергер

Адлер никогда не навязывал своих услуг, только получив приглашение, он начинал работать в новой школе К 1929 году, по словам Мадлен Ганц, он уже проводил работу в двадцати шести школах. Вена стала первым городом в мире, где все дети могли, в случае необходимости, получать бесплатную воспитательную терапию.

Как подсказывал Адлеру опыт, чем раньше начиналась воспитательная терапия, тем выше была ее эффективность. Это привело его к созданию при детских садах классов, где занятия велись в соответствии с принципами индивидуальной психологии. Цель занятий состояла в том, чтобы сделать детей независимыми и научить их приспосабливаться к окружающим условиям. Мадлен Ганц, посетившая один из них в 1932 году, заметила, что дети казались там менее дисциплинированными, чем в детском саду Монтессори. Им разрешалось заниматься своими делами небольшими группами или в одиночку. Ребенок должен был выполнять только одно требование - выбранное дело надо было доводить до конца. Чувство общности поощрялось не только занятиями ритмической гимнастикой, но и часом совместной беседы, проводимой под руководством учителя. В десять часов дети усаживались за общий стол и принимались за совместный завтрак, угощая друг друга принесенной едой.

Еще одним достижением было открытие экспериментальной школы после десяти лет подготовительной работы и переговоров со школьной администрацией. Школой руководили три самых опытных соратника Адлера: Оскар Шпиль, Бирнбаум и Шармер. Перед ними стояла нелегкая задача, ибо совет школы постановил, что программа и правила в ней не должны отличаться от программ и правил, принятых в других средних школах Вены. Школа располагалась в одном из беднейших районов Вены, в классах было тридцать-сорок детей. К этому времени грянула Великая Депрессия, многие родители оказались безработными, поэтому многие дети часто не получали достаточного питания. Мадлен Ганц говорит о своем восхищении самоотверженностью этих воспитателей и их удивительных успехах, несмотря на многочисленные препятствия. Классы были поделены на рабочие группы по пять-семь учеников в каждой; существовал и президент, который общался с первыми и вторыми учениками групп. Дух общности поддерживался с помощью «разговорного часа», в котором весь класс участвовал один раз в неделю, проводились и другие общие мероприятия. Систематически поощрялась взаимопомощь. Например, ребенка, успевающего по математике, усаживали рядом с тем, кто в ней не разбирался, чтобы он мог получить помощь от первого. Учителя беседовали индивидуально с теми