Генри Элленбергер - Открытие бессознательного [Том 1]

Крайние расхождения мнений относительно личности Шарко - очарование, которое он мог внушить людям, с одной стороны, а с другой стороны, ожесточенная враждебность, которую к нему испытывали весьма многие, - сделали истинную оценку его работы при жизни весьма затруднительной. В противоположность ожиданиям, время не сделало эту задачу более простой. Поэтому представляется необходимым разграничить различные области его деятельности. Во-первых, часто забывают о том, что будучи специалистом по внутренним заболеваниям и патологоанатомом, Шарко внес ценный вклад в исследование легочных и почечных заболеваний, а также о том, что его лекции, посвященные старческим болезням, в течение длительного периода считались классической работой в области медицины, в настоящий момент получившей название гериатрии. Во-вторых, в неврологии, ставшей его второй карьерой, Шарко сделал несколько выдающихся открытий, несомненно обеспечивших ему славу на многие годы: это описание рассеянного склероза, амиотрофического латерального склероза («болезнь Шарко»), локомоторный атаксии и сопутствующих ей артропатий (заболеваний суставов = «связки Шарко»), работа по церебральным и спинномозговым (медуллярным) локализациям и потере речи.

С другой стороны, чрезвычайно сложно объективно оценить то, что можно было бы назвать «третьей карьерой» Шарко, а именно его исследование истерии и гипнотизма. Как это случается со многими учеными, он утратил контроль над новыми идеями, самим им сформулированными, и был унесен потоком того движения, которое сам и создал.

Методологические ошибки, совершенные Шарко в этой области, достаточно точно описаны Пьером Жане. 161Первой из этих ошибок было чрезмерное стремление к описанию сущности конкретных заболеваний с использованием в качестве их модели тех случаев, где проявлялось наибольшее количество симптомов, в то время как остальные случаи считались неполными формами заболевания. Поскольку такой метод оказался успешным в неврологии, Шарко счел как само собой разумеющееся, что то же окажется верным и для психических состояний. Руководствуясь этим, он сделал свои описания grande hysterie и grand hypnotisme. Вторая его ошибка состояла в том, что он излишне упростил описание сущности этих заболеваний для того, чтобы сделать эти описания более понятными для студентов. Третьей фатальной ошибкой Шарко было то, что он не проявлял должного интереса к происхождению и предшествующей жизни пациентов, а также к тому, что происходило в палатах Сальпетриера. Он почти не делал обходов больных, встречался с ними только в смотровой комнате, а его помощники должны были осматривать их и докладывать ему об их состоянии. Шарко не имел понятия о том, что его больных часто посещали и гипнотизировали в палатах некомпетентные люди. Жане показал, что описанные Шарко «три стадии гипноза» были не чем иным, как результатом обработки, которой эти магнетизеры подвергали его пациентов. Видя, что ранняя история гипнотизма предана забвению, Шарко - даже в большей степени, чем Бернгейм - считал все открытое им при работе с гипнотизированными пациентами оригинальными открытиями.

Еще одно обстоятельство, благодаря которому исследования Шарко в области динамической терапии претерпели искажение, заключалось в том специфическом духе коллективизма, царившем в Сальпетриере. Это закрытое заведение давало приют не только огромному количеству пожилых женщин, в нем также были специальные отделения для больных истерией. Некоторые из этих пациенток были молоды, красивы и коварны: невозможно себе представить более благоприятных обстоятельст для распространения психической инфекции. Эти женщины использовались как средство привлечения внимания на демонстрациях клинических случаев студентам, а также на публичных лекциях, которые Шарко читал для парижан (Tout-Paris). Так как Шарко по-отечески снисходительно относился к окружающим, а в отношениях со студентами был настоящим деспотом, его сотрудники никогда не брали на себя смелость возражать ему, вместо этого они демонстрировали Шарко то, что, по их мнению, он и хотел видеть. Тщательно прорепетировав показ, они приводили пациентов к Шарко. Тот вел себя настолько беспардонно, что позволял себе проводить обсуждение в присутствии последних. Между Шарко, его сотрудниками и пациентами устанавливалась специфическая атмосфера взаимного внушения, достойная более тщательного социологического исследования.

Жане отмечал, что описания Шарко таких явлений, как истерия и гипнотизм, основаны на изучении весьма ограниченного количества пациентов. Примадонна Бланш Виттманн заслуживает большего, нежели только анекдотического упоминания. Роль пациентов в исследовании по динамической психиатрии также недооценивалась и тоже достойна более подробного изучения. К сожалению, по прошествии стольких лет очень трудно собрать достоверные сведения.

Нам неизвестно абсолютно ничего ни о происхождений Бланш Виттман, ни о ее прошлом до той поры, пока она не была направлена в отделение истерических больных в Сальпетриере. Согласно сведениям Бодуэна, она попала в Сальпетриер в довольно молодом возрасте и быстро стала одной из самых известных пациенток Шарко, получив при этом прозвище la reine des hystériques (королевы истерии). 162Шарко часто использовал ее при демонстрациях «трех стадий гипноза», причем она представляла собой не только типичный случай этого явления, но, по сведениям Фредерика Майерса, 163стала своего рода моделью. Бодуэн утверждает, что это она изображена в состоянии глубокого истерического криза между Шарко и Бабинским на знаменитой картине Брюйе. Несколько ее фотографий были также опубликованы в журнале Iconographie de la Salpêtriére, равно как и в других изданиях. Она была своенравной, капризной и относилась к другим пациентам и персоналу с неприязнью.

По неизвестным причинам Бланш Виттманн покинула Сальпетриер и была принята в Hotel-Dieu, где ее осмотрел Жюдь Жане, брат Пьера Жане. 164После того, как Жюль Жане погрузил ее в первую стадию гипноза, т.е. в состояние летаргического сна, он стал использовать традиционную технику и обнаружил пациентку в совершенно новом для нее состоянии. Появилась еще одна личность - Бланш 2, гораздо более уравновешенная, чем Бланш 1. Новая личность открыла, что она постоянно присутствовала, осознавая происходящее, скрытая за Бланш 1. Она воспринимала все происходящее на показательных выступлениях, когда Бланш 1 исполняла «три стадии гипноза», и все думали, что она находится в бессознательном состоянии. Майерс отмечает: «любопытно представить себе, сколько же лет Бланш 2 в немой ярости присутствовала, таким образом, при экспериментах, которым Бланш 1 подвергалась с чувством легкого самодовольства».