Максим Плохой - Философия преступника

Еще больше, чем заключенные, деградируют те, которые поставлены исправлять и охранять их - тюремщики. Жан Поль Сартр в своем «Бытие и ничто» говорит о них: «Есть даже люди (сторожа, охранники, тюремщики и т. д.), социальной реальностью которых является единственная реальность -Нет; всю жизнь до самой смерти они воплощают только Нет. .того, что Шелер называет «человек зла», это и есть Нет». Получение удовлетворения от унижения арестанта - смысл существования большинства работников колоний. Когда разговариваешь с инспектором (так сейчас называют тюремщиков), не покидает ощущение, что его раньше сильно обидели и пришёл он работать в эту систему с целью излечить свой комплекс неполноценности путём издевательства над заключёнными. Для объективности скажу, что есть среди работников администраций зон нормальные человеки, но их так мало, что их нормальность никак не влияет на ненормальность системы.

Итак, что мы имеем: общество наказывает «зло» с помощью «необходимого зла», то есть пытается достигнуть благой цели не благими средствами. Французский социолог Эмиль Дюркгейм пришел к выводу, что преступность - это нормальное общественное явление. Её существование означает проявление условий, которые необходимы для того, чтобы общество не останавливалось в своём развитии; преступность подготавливает почву для общественного прогресса, а ненормальной является лишь чрезмерная или слишком низкая преступность. Дюркгейм полагал, что даже если у общества каким-то образом получится перевоспитать или уничтожить существующих преступников, то оно будет вынуждено сделать преступными другие деяния, которые раньше таковыми не считались. Это объясняется тем, что преступник представляет собой отрицательную ролевую модель поведения, необходимую для формирования человека, как полноценного члена общества.

Мой правовой нигилизм имеет философскую основу и акцентуация характера не играет здесь решающей роли. Я не могу и не умею подчиняться, поэтому устроиться и «честно» работать в коллективе - не моё. Система моё «не могу» и «не умею» истолковала как «не хочу» и теперь всячески старается заставить хотеть. Не получится, потому что ходить под кем-то, быть как все противно моей природе.

Всем тем, кому жизнь представляется безрадостной, рекомендую посетить в Интернете сайт donor.org.ua. На сайте сотни просьб родителей о помощи, дети которых больны раком. Когда я увидел фотографии этих детей и прочитал истории их страданий (вхожу в Интернет со смартфона, который приходится тщательно прятать), понял, что мое положение - счастье в сравнении с ними. Когда разговариваешь с родителями, которые борются за жизнь своего ребенка, ловишь себя на мысли, что словами невозможно выразить сострадание. Ну а тем, кому жизнь в радость, сам Бог велел помогать таким детям. Дети - самое прекрасное явление жизни, а больные дети - самое страшное её явление.

Возвращаясь к теме о наказании преступников, приведу слова Ницше: «Настоящие угрызения совести - нечто в высшей степени редкое как раз среди преступников и каторжников; тюрьмы, исправительные дома - не инкубаторы для благоприятного разведения этого вида гложущего червя - в этом сходятся все добросовестные наблюдатели, которые во многих случаях крайне неохотно и вопреки собственным желаниям решаются на подобные суждения. По большому счёту, наказание закаляет и охлаждает; оно концентрирует, оно обостряет чувство отчуждения, оно усиливает сопротивляемость. Если случается, что оно надламывает энергию и приводит к жалкой прострации и самоуничтожению, то наверняка такой результат менее отраден, нежели средний эффект наказания с характерной для него сухой и мрачной серьезностью. Подумав же о предшествующих человеческой истории тысячелетиях, можно сказать без колебаний, что развитие чувства вины сильнее всего было заторможено именно наказанием, - по крайней мере, в случае тех жертв, на которых распространялась карательная власть».

Многочисленные психологические эксперименты доказывают, что при определенных условиях каждый человек может стать преступником. В 1971 году американским психологом Филиппом Зимбардо был проведен эксперимент, получивший название «Стенфордская тюрьма». Эксперимент представляет собой исследование реакции человека на тюремное заключение. Добровольцы жили в условной тюрьме и играли роли охранников и заключённых. В итоге в каждом третьем охраннике обнаружились садистские наклонности, а заключённые были морально подавлены, у них наблюдалась дезориентация, потеря чувства реальности и самоидентификации. Эксперимент стал наглядной демонстрацией восприимчивости и покорности людей, когда присутствует оправдывающая идеология, поддержанная обществом. Зимбардо инструктировал охранников: «Создайте у заключённых чувство тоски, чувство страха, ощущение произвола, что их жизнь полностью контролируется нами, системой и у них нет никакого личного пространства. Мы будем разными способами отнимать их индивидуальность. Все это в совокупности создаст у них чувство бессилия, в этой ситуации у нас будет вся власть, а у них - никакой». Сказанное психологом Зимбардо показывает, что он тщательно изучил карательную систему и понял её суть. Вся «исправительная» система - это один большой эксперимент власти. Отведённая мне роль в этом эксперименте заведомо проиграшная, - так думают... Я стану исключением, эксперимент возымел обратный эффект - сделал меня сильнее.

Сколько жив человек, столько существует проблема конфликта между личностью и обществом. Именно личностью, а не просто человеком, потому как только у личности хватает силы духа отстаивая своё Я, пойти на конфликт с обществом. Действия личности в ходе конфликта определяются как преступные, общества - благие.

На пресечение «зла» нужно иметь духовное право, если же пресекающий сам злодей - проблема лишь усугубляется. Всегда нужно учитывать, что абсолютного зла не бывает и для кого-то оно всегда добро. Граф Л. Н. Толстой настаивал на необходимости различать понятия «человек» и «зло» в нем. Правильно определять поступки, а не человека. Определяя поступок, нужно выяснить мотивы, которыми руководствовался поступающий. Карательная система истинные мотивы не выясняет, вердикт всегда один - корыстные. Но ведь корыстные не является синонимом слова «злые», даже в самих благих деяниях всегда присутствует корысть совершающего их. Наказывая преступника, общество решает его судьбу, определяет как злого в целом. Это еще больше обозляет, поэтому основная цель наказания не достигается. Даже противник лояльного подхода к преступникам И. А. Ильин в книге «О сопротивлении злу силою» признает: «...главная борьба со злом должна вестись внутренне, в душевно-духовном измерении, а внешние меры понуждения и пресечения никогда не смогут постигнуть в его внутреннем убежище и преобразить его окаянство». Чезаре Ламброзо в своей работе «Преступный человек» объясняет: «Изучайте личность преступника, изучайте не отвлеченно, не абстрактно, не в тишине вашего кабинета, не по книгам и теориям, а в самой жизни, в тюрьмах, больницах, полицейских участках, в ночлежных домах, среди преступных обществ и шаек, в кругу бродяг и проституток, алкоголиков и душевно больных, в обстановке их жизни, в условиях их материального существования. Тогда вы поймете, что преступление есть не случайное явление и не продукт злой воли, а вполне естественный и наказанием непредотвратимый акт. преступление в человеческом обществе так же естественно, как и во всем органическом мире».