Геннадий Мирошниченко (Мир) - Почему врачи живут меньше своих пациентов на 15 лет? Что делать?

Я никого не лечу. Я не понимаю, что такое лечение, и не принимаю этого понятия, потому что я исповедую другие принципы, нежели принципы классической медицины. Я понимаю, что такое исцеление самого себя. Я пытаюсь достучаться до самостоятельности человека.

С помощью кого-то или с помощью таблеток я могу помочь сам себе не ощущать собственную боль или улучшить работу своего сердца. Но я никогда не пойму, например, такого положения, чтобы из всего на свете осталась единственная надежда на кого-то, кто, якобы, может исцелить и кто вообще не имеет ко мне никакого отношения, кроме лишь того, что и он, и я живем на одной и той же Земле.

Недавно я пришёл к женщине, которая позвонила мне и сказала, что после наших с ней занятий ее состояние не улучшилось. У неё тяжелая форма ревматоидного артрита, и потому все от неё отказываются — и врачи, и целители. Они ничего не могут перекачать ей внутрь — никакой энергии, никакой жизненной силы. Когда же я ей объяснил, что только она сама хоть что-то может изменить, она загорелась.

Но как потом оказалось, надеялась она как раз на обратное — на то, что я сотворю чудо и её искалеченные суставы станут вдруг нормальными. Хотя в начале нашего знакомства она поклялась, что станет работать самостоятельно столько, сколько будет необходимо. Я рассказал ей, что сам прошел путь во много лет с тем, чтобы, обливаясь потом на тренировках, приучить организм подчиняться моей воле, а не воле болезни. Я рассказал, что боли в суставах не любят физических занятий. Но она предпочла всё это забыть, как только я захлопнул за собой дверь.

Я не понимаю таких людей, которые обвиняют не себя, а других в собственных грехах. Когда в следующий мой приезд я спросил её, что же из того, что я дал ей, она выполняет, последовал удручающий меня ответ: ничего. На мой естественный вопрос «Почему?» она ответила: «А разве вы говорили мне, что я должна это выполнять?» Оказывается она восприняла информацию по её самоисцелению, которую я передал ей, как бессмысленное бормотание. Даже то, что я сам, до сих пор иногда ощущающий приступы ревматизма, выгоняю эту болезнь перегреванием в многочасовом беге.

Что мне остается делать в таких случаях? На подобное «разве я должна…» иногда говорю, что мне никто ничего не должен, а должны только Богу. Иногда я просто ухожу. Иногда же терпеливо разъясняю, что я даю лишь информацию, а заниматься придется самим.

Хватит ли у человека сил преодолеть прежде всего собственную лень? — вот в чём вопрос. Получить чудо любым способом, кроме способа, при котором надо потеть — «пахать» — это беда многих и многих. Расслабленность их психики и воли привела к тому, что они находятся тут, на этом свете, просто для численности, хотя бы этим выполняя один из принципов Природы, данный в требовании размножения Жизненного Потока.

Как помочь таким, кто существует лишь для численности, по большому счету мне неизвестно. Я могу дать им совет, как укрепить волю. Как? Да хотя бы голодать, бегать или найти интерес в жизни. Как стать страстным, если равнодушие к жизни парализует почище страха?

Сколько таких, возлежащих на диванах и мягких подушках, больных и здоровых, мечтают о том, что придет некто и вдохнет в них что-то такое, что мгновенно излечит их от равнодушия к собственной жизни, от наплевательского отношения и к себе, и к другим во всем, что не касается их возлежания?

Может быть, все-таки эти люди проснутся когда-нибудь от спячки сами? Мой опыт показывает, что только явление чуда способно преобразовать течение эндокринных процессов в таком организме. Но где искать подобное чудо? Влюбиться или познать тайну — это выбирает каждый. Лучше, конечно, и то, и другое. Почему действительно другие могут, а я не могу? — вот вопрос, который я прошу задавать себе каждого, кто приходит ко мне.

И правда: почему я, начав жить на этом свете калекой, всю жизнь бегаю, постоянно вырываю себя из умираний, страстно хочу жить и не только думаю об этом, но и нахожу в себе иногда последние силы, чтобы ощутить себя частицей Космоса, частью Бога?

И почему другой, тот, кто приходит ко мне за каким-то волшебством, не может оторвать себя от постели и телевизора и живет какой-то странной мечтой-призраком, не может сделать того же?

Я готов заниматься до собственного пота с тем, кто пусть последнее, но бросит в бой за себя, и становлюсь совершенно равнодушным к тем, кто равнодушен к себе.

Когда-то давно я, умирая от инфаркта и миокардодистрофии, написал в кардиологическом центре такие строки:

Хочу призвать всех, кто читает написанное мною, принять тезис: наша миссия на Земле и во Вселенной — это преодолевание препятствий в устремленности к Духовному будущему. Не все еще истины Великих Духовных Учений поняты нами, а тем более приняты.

Давайте же помнить замечательную восточную мудрость о том, что ленивый человек говорит много, а человек дела делает много. Давайте, не откладывая на завтра или на час, немедленно, с этой минуты начнем жизнь заново, так, чтобы удивление перед нею никогда не покидало нас. Именно это и есть первый опыт контакта каждого из нас с самым высоким и мудрым — с миром, с Его Сознанием, с Его Живым Духом.

Ко мне пришёл совершенно расслабленный внутренне, но не очень этим подавленный, человек и с порога объявил о своих болезнях и о том, какой он весь нехороший: пьёт водку каждый вечер, потому что так принято в той фирме, где он работает, съедает столько, сколько имеется, если даже это на троих или на четверых, а когда ест, то просто давится и глотает не разжевывая.

Что ему надо было от меня, я не понял, но дал ему вполне разумные по этому поводу советы, какие он мог получить от каждого второго.

Самоисцеление подразумевает прежде всего отказ от внутренней волевой расслабленности, которая на обычном языке называется ленью.

Другой пример, о котором я упомянул выше, убедил меня, что даже если всем людям ясно, что надо делать, то многие не станут этого делать, потому что для них это — пустой звук, не имеющий никакой ценности и поэтому не меняющий ничего в их жизни. Такие люди не читают книг по оздоровительной тематике, не интересуются многим и многим.

Поразило меня когда-то мое маленькое открытие: отупевшие от болей и воспалений в своем подавляющем большинстве никогда не слышали о самоисцелении, не держали в руках ни одной книги на эту тему, не знали, кто такие Порфирий Иванов, г. Шелтон, П. Брегг, Г. Шаталова.

Они во всем уповали на врачей, истово верили в таблетки и уколы, исповедовали покой и неподвижность, и лишь совершенно крайнее их состояние, я бы сказал — дыхание могилы, заставляло их лихорадочно бегать по экстрасенсам и колдунам, искать волшебную палочку.