Роже Дадун - Фрейд

Фрейд не отвергает этих наблюдений; он даже удовлетворен их близостью с некоторыми психоаналитическими открытиями, все еще считающимися сомнительными, такими, в частности, как бессознательное, регрессия, возвращение к примитиву, роль эмоциональности. Не без некоторого удовольствия он отмечает новое проявление гипноза и внушения, которые с энтузиазмом использовал в начале своей врачебной карьеры. Но в целом портрет толпы, обрисованный Ле Боном, для Фрейда недостаточен. Он замечает, что "данные Зигеля, Ле Бона и других касаются толп эфемерного типа, которые рождаются внезапно при объединении разрозненных индивидуумов под воздействием мимолетного интереса". Толпа, выбранная им предметом анализа, - совершенно иной природы. Она приближается к "стабильным общественным группировкам или толпам, в которых люди проводят свою жизнь и которые основываются на общественных институтах".

Легко увидеть за этим определением "две искусственные толпы: Церковь и Армию". Им Фрейд посвящает целую главу в "Коллективной психологии..." Удивительный, но тем более показательный выбор. Церковь и Армия, названные Фрейдом "толпами", вероятно, два последних института, к которым может быть применено подобное определение. Но не отличаются ли они чертами, противоположными обычному пониманию "толпы": стабильностью, сохраняющейся столетия, строгостью организации, особым единством ее членов, систематическим, тщательно продуманным характером принципов и верований и т. д.? Фрейд использует их прежде всего для того. чтобы проиллюстрировать тип либидных отношений между рядовыми членами и фигурой Вождя, заменяющего Отца ("небесный Отец" или "Отец войска"). Существуют многочисленные указания на то, что выбор Фрейдом этих двух образцовых социальных институтов связан с тем, что он хотел подойти к обществу в целом, к его сути. Другими словами, толпа Фрейда не только не является неким мимолетным общественным образованием. Она представляет собой не только стабильное, крупное формирование, составную часть социального института,. но и основную, фундаментальную структуру общественной действительности.

Характеристики толпы, высвечиваемые Фрейдом, свидетельствуют о глубине и мощи его понимания и одновременно показывают, насколько критическим и ниспровергающим является его анализ. Вслед за Ле Боном Фрейд подчеркивает гипнотическое воздействие толпы, но при этом идет дальше, делая из него фактор подобия; отмечая, в частности, что "гипноз - не подходящий объект для сравнения с толпой, поскольку он скорее идентичен ей". Если действительно, согласно формулировке Фрейда, гипноз - это "толпа на двоих", то толпу можно определить как гипноз массы. Обращаясь к "магическому слову внушение", которым "исследователи, занимающиеся социологией и психологией толп", пытаются передать феномены имитации и воздействия, Фрейд придает ему все его глубокое значение. "Внушение, - пишет он, - это действительно первичное явление ... фундаментальный фактор психической жизни человека".

Гипноз и внушение обретают особый интерес при соотнесении с вызывающими их механизмами экономии либидо. Эту мысль Фрейд выражает в шутливой форме: "Если индивидуум в толпе теряет свою неповторимость и отдается внушению других, то он делает это, вероятно, ..."из любви к ним". Точнее, из любви к нему - Вождю, Вожаку. Индивидуум в толпе поддерживает "любовные отношения (или, пользуясь более нейтральным выражением, сентиментальные связи)", с одной стороны, с другими членами толпы, которых можно назвать "братьями", а с другой - с высшей фигурой, выдающимся Объектом, к которому все стремится, и который Фрейд определяет как замену отца.

Вожак "любит всех членов толпы равной любовью"; таков Христос в Церкви, где "верующие называют себя братьями во Христе, то есть братьями по любви, которую Христос питает к ним".

"Похожая ситуация, - продолжает Фрейд, складывается в Армии; главнокомандующий - это отец, который одинаково любит всех солдат, вследствие чего они становятся товарищами друг другу". Как же индивидуум в толпе воспринимает подобный Объект, отдаленный, странный и часто нереальный в качестве объекта любви? На основании тщательных исследований Фрейда можно кратко сказать: через регрессию и идентификацию. Индивидуум в толпе регрессирует до ранней детской стадии, где во всей своей мощи, престиже и потенциале любви существовала фигура отца; он хочет не только быть похожим на него, но слиться с ним, раствориться в нем, получить все его выдающиеся качества - короче говоря, стать самому этим высшим существом. Идентификация с объектом желания закончилась введением объекта в свое Я, благодаря чему детская психика, экономя на настоящих отношениях с объектом, всегда сложных, конфликтных и разочаровывающих, оказывается обладающей ценными качествами модели. Этот очень древний и мощный либидный процесс Фрейд резюмирует такими словами: "Идентификация заняла место выбора объекта, выбор объекта регрессировал до идентификации".

Идентификация определяет также либидные отношения "равных" в толпе между собой. Главная роль приписывается здесь идеалу Я, то есть внутренней модели, которую создает себе индивидуум через нарциссическую идеализацию своего собственного Я и идентификацию с различными родительскими или социальными образами и ценностями, считающимися выдающимися. Вслед за выразительным описанием "любовного состояния", которое "в целом" характеризуется формулой "объект занимает место идеала. Я", Фрейд предлагает свое определение "либидного состояния толпы", руководимой Вожаком: "Подобная первичная толпа является суммой индивидуумов, поставивших один и тот же объект на место своего идеала Я и, как следствие, в своем Я уподобившихся друг другу".

Высвечиваемая Фрейдом игра смыслов позволяет выявить определяющий и в высшей степени характерный фактор организации толп: принцип иллюзии. Буквально говоря, толпа создает иллюзию. В своем обзоре "Психологии толп" Ле Бона Фрейд ясно подчеркивал всю мощь ирреальности толп, "преобладание жизни фантазий и иллюзий, поддерживаемых несовершенным желанием". А "ирреальность всегда накладывает свой отпечаток на реальность", "опыт реальности исчезает перед лицом сильных влечений, связанных с желанием и эмоционально окрашенных". "В случае Церкви и Армии, - уточняет Фрейд, - превалирует... один и тот же мираж (иллюзия)" - представление о равной любви верховного вождя ко всем индивидуумам толпы; "эта иллюзия определяет все". "Он создает себе, - пишет Фрейд о больном неврозом, - свой собственный мир фантазий, свою религию, свою бредовую систему, повторяя таким образом институты человечества".

Толпа отражает то, чем являются "институты человечества", что составляет основной принцип работы общества: "бред", "фантазии", "миражи", "иллюзии" - работу вымысла. Фрейд обнаруживает здесь проблему "опыта реальности", различие между психическим и реальным, которая всегда занимала его и к которой он обращался в очерке 1895 года "Психология на службе невропатологов". Ее отголосок, лишенный количественной стороны, слышится, как нам кажется, в работе "Коллективная психология...", которую в этом контексте можно назвать психологией масс. Масса как бы является экраном созданных индивидуумом психологических посылок, благодаря им утверждается объект либидо, и в качестве такового может рассматриваться реальное существо. Придавая весь смысл слову "объект", можно сказать, что масса блокирует объектное и объективное', она берет на вооружение и усиливает, дает развиться галлюцинаторным процессам, руководящим созданием психической реальности. Толпа или масса работает на иллюзию, на галлюцинацию (то есть с помощью иллюзии и галлюцинации) для того, чтобы производить, воспроизводить и сохранять иллюзии и галлюцинации. В этом плане социальная жизнь человека является как бы сном наяву.