Рита Картер - Как работает мозг

У здоровых людей эти небольшие спазмы двигательной активности еще до их проявления подавляют расположенные в соседних участках мозга нейроны, способные тормозить вспышки непроизвольной активности, но у людей, страдающих синдромом Туретта, торможение не срабатывает, и они непроизвольно совершают различные действия.

На томограммах головного мозга пациентов, страдающих синдромом Туретта, обычно видна существенно сниженная активность в трех областях мозга: а) дорсолатеральной префронтальной коре, ответственной за произведение уместных действий, б) левых базальных ганглиях, участвующих в управлении машинальными движениями, в) передней поясной коре, помогающей нам концентрировать на своих действиях внимание. Недостаток активности в этих областях приводит к тому, что наружу “прорываются” обрывки неуместных действий — нервные тики. [Источник: Moriarty, J., et a I. Brain perfusion abnormalities in Gilles de la Tourette’s syndrome // British Journal of Psychiatry 167: 2 (1995), pp. 249-254.] У пациентов, страдающих синдромом Туретта, в этих и некоторых других областях мозга обнаруживаются меньшие объемы ткани, чем у здоровых людей, что может быть связано с нарушениями нормального развития определенных нейронных путей 2 .

У некоторых детей симптомы, подобные синдрому Туретта, начинались или усугублялись после перенесенного инфекционного заболевания. Согласно одной теории, некоторые бактерии способны вызывать у человека аутоиммунные расстройства, в результате которых собственная иммунная система избирательно уничтожает тормозные нейроны полосатого тела (стриатума). Эти расстройства получили собирательное название ПАНДАС ( PANDAS , pediatric autoimmune neuropsychiatric disorders associated with streptococcal infection — детские аутоиммунные нервно-психические расстройства, связанные со стрептококковыми инфекциями). К сожалению, более чем за десять лет ученым пока так и не удалось выяснить, сами ли инфекции вызывают синдром Туретта либо они представляют собой лишь одну из причин, приводящих к его развитию 3. Большинство людей, страдающих синдромом Туретта, могут замечать признаки, предвещающие непроизвольные движения, и усилием воли подавлять такие движения 4. Однако подавление тиков не позволяет от них избавиться. Пока позывы, вызывающие тик, не преобразуются в соответствующее движение, они продолжают с возрастающей силой биться о стены сознания, неотступно требуя удовлетворения.

Один пациент, страдающий от сложных подергиваний плеча и челюсти, обычно повторяющихся с частотой около пяти раз в минуту, рассказывал: “Если нужно, я могу удерживать тик в течение нескольких минут или даже часа. Когда я знакомлюсь с человеком или делаю что-нибудь очень важное, я могу в течение некоторого времени выглядеть вполне здоровым. Но когда я перестаю напрягаться, мне приходится пережидать периоды учащенного тика. Для этого я обычно запираюсь минут на десять в ванной. Мне говорят: ‘Если ты можешь эти движения контролировать, почему ты их вообще совершаешь?’ Я отвечаю, что это как с задержкой дыхания: его можно ненадолго задержать, после чего все равно придется дышать, и какое-то время уйдет на то, чтобы отдышаться” 5.

Выкрики и другие странные звуки, издаваемые пациентами, страдающими синдромом Туретта, вызываются гиперактивностью еще в одной части системы дофаминовых проводящих путей, связывающих бессознательные области мозга с сознательными. Эта гиперактивность затрагивает речевые зоны височной доли. Выкрикиваемые слова, судя по всему, представляют собой обрывки каких-то давно забытых фраз. Оливер Сакс в своей книге “Антрополог на Марсе” описывает страдавшего синдромом Туретта хирурга, который то и дело выкрикивал: “Привет, Патти!” — а также: “ужасно”. Патти было имя его бывшей девушки, но больной понятия не имел, почему именно это засело ) него в мозге так крепко, что он невольно повторял фразу на протяжении многих лет после расставания с ней. Историю слова “ужасно” выяснить не удалось. Возможно, больной некогда слышал его при каких-то особых обстоятельствах, и невольное повторение этого слова привело к тому, что оно одно осталось в памяти как след давно выветрившихся воспоминаний.

Моторными навыками, такими как езда на велосипеде, управляет скорлупа (а) — одна из структур бессознательной лимбической системы. Скорлупа соединена сложной системой связей с премоторной корой (б), входящей в состав сознательной части мозга и вырабатывающей побуждения к движению. Стимуляция скорлупы приводит к тому, что она передает сигнал в премоторную кору, которая, в свою очередь, передает сигнал “двигай” в прилегающую область моторной коры (в). Затем моторная кора посылает сигналы в соответствующие мышцы, вызывая их сокращение. При синдроме Туретта скорлупа гиперактивна, что приводит к регулярной неуместной реализации фрагментов давно освоенных навыков.

Когда люди, страдающие обсессивно-компульсивным расстройством, оказываются в ситуациях, вызывающих беспокойство, у них в мозгу может запускаться определенный цикл нейронной активности. Он проходит от хвостатого ядра (а), вызывающего побуждение “сделай что-нибудь”, к орбитальной префронтальной коре (б), создающей ощущение “что-то не так”, а затем обратно через поясную кору (в), удерживающую внимание на чувстве беспокойства.

Может показаться, что синдром Туретта с его бросающимися в глаза проявлениями, порой включающими весьма экстравагантное поведение, не имеет ничего общего с далеко не столь явными муками больных, страдающих обсессивно-компульсивным расстройством (ОКР). Однако в последнее время выяснилось, что эти два недуга представляют собой разные проявления одного и того же биологического нарушения. ОКР сопровождается более сложными побуждениями, чем синдром Туретта. Больному нестерпимо хочется не выкрикивать какое-либо слово или двигать определенным образом той или иной частью тела, а раз за разом прокручивать сложные последовательности действий, подавляя тем самым неотступное чувство беспокойства или сомнения.

Эти действия могут быть чисто мыслительными, а могут и включать непростые поведенческие ритуалы. Часто они связаны со счетом. Пациентка рассказывала: “Во время еды мне приходится перед каждым глотком считать до семи. Если, пока у меня набит рот, мне задают какой-нибудь вопрос, я не могу на него ответить, пока не досчитаю до семи и не проглочу пищу. Если же я пытаюсь проглотить, не досчитав, я начинаю давиться. А если собьюсь со счета, мне приходится выплевывать еду, снова считать до семи и только после этого продолжать есть” 6.