Рита Картер - Как работает мозг

Сходная картина активности мозга наблюдается и у здорового человека, если уговорить его крепко задуматься о страшной катастрофе, например, представить, как горит дом, а его семья находится внутри. После того как люди представляли себе что-либо подобное и исследователи просили их расслабиться и выбросить из головы страшные мысли, у тех из испытуемых, кто страдал ОКР, по-прежнему наблюдалось возбуждение в хвостатом ядре и орбитальной коре. Таким пациентам было не важно, что лаборатория и их руки явно чисты: мысль о загрязнении преследовала их неотступно. Когда же испытуемому удавалось после опыта вымыть руки, ощущение загрязненности иногда ослабевало. Тогда повторное сканирование головного мозга могло не выявить особой активности хвостатого ядра или орбитальной коры. Но вскоре соответствующие сети опять загорались, и навязчивое желание вымыть руки возвращалось. У этих людей механизм обнаружения ошибок по какой-то причине заело во включенном положении, и как бы часто человек ни пытался его выключить, неисправный механизм продолжал подавать сигнал тревоги.

Диагноз “ОКР” ставят в тех случаях, когда обсессии (навязчивые состояния) и компульсивные побуждения достаточно тяжелы и мешают нормальной жизни. В зависимости от принятых в разных системах здравоохранения критериев подобный диагноз получают от одного до трех человек из ста, причем приблизительно такое же соотношение наблюдается везде, где по данному показателю имеется статистика 10. Но человеку не обязательно страдать ОКР, чтобы его неотступно преследовала мысль о том, что в мире все не так. Люди, постоянно занимающиеся уборкой и наведением порядка, люди, не способные уснуть, не проверив два или три раза, что двери заперты, люди, вдвое чаще обычного проходящие всевозможные медосмотры и тем не менее опасающиеся, что они страдают каким-либо смертельным заболеванием, — все они могут быть жертвами слишком чувствительной системы обнаружения ошибок — нейронной сети, активирующейся слишком легко и сохраняющей активность слишком долго.

То же самое может относиться к людям, чрезмерно обеспокоенным тем, что о них подумают. Точно так же, как потребность мыть руки или проверять, заперты ли двери, проистекает из потребности почувствовать себя в безопасности, обеспокоенность мнением окружающих может корениться в нужде в поддержании статуса в своей социальной группе. Навязчивые идеи, связанные с этим статусом, могут приводить, например, к тому, что человек снова и снова вспоминает во всех подробностях разговор, анализируя, что он сказал, а чего не сказал, и беспокоясь по поводу любой непреднамеренной или мнимой обиды, которую он мог кому-либо нанести.

Стремление людей, в той или иной степени страдающих ОКР, быть “хорошими” и их потребность в следовании ритуалам могут способствовать тому, что многие из них становятся глубоко религиозными и нередко вступают в секты, где их стремление к личной безопасности удовлетворяется оставляющей мало места для сомнений приверженностью всех единоверцев четкому набору ценностей. Возможно, что и у синдрома Туретта есть отголоски, проявляющиеся даже ) здоровых людей. Любители шмыгать носом или часто моргать, девушки, постоянно убирающие с глаз воображаемые пряди волос, — не связано ли это с активностью нейронов скорлупы?

То же самое может относиться к людям, постоянно стремящимся удовлетворять какую-либо ненасытную потребность. Они живут в непрерывном поиске предмета своего вожделения: секса, еды, риска или наркотиков. Американские генетики Кеннет Блум и Дэвид Камингс назвали эту разновидность ненасытности синдромом дефицита удовлетворенности и предложили объединить под этим названием необычайно широкий спектр расстройств. В зависимости от того, какая часть системы вознаграждения (а значит, и какая часть мозга) особенно сильно нарушена, человек может демонстрировать всевозможные отклонения: от слабых форм тревоги, раздражительности или склонности к риску до расстройств пищевого поведения, шопоголизма и игромании, наркомании и алкоголизма 11. Синдром дефицита удовлетворенности, как следует из названия, делает людей неспособными удовлетворяться ничем из того, что они могут получить. Что-то в механизмах работы их мозга делает для них удовлетворение потребности недостижимым.

Наш головной мозг пользуется методом кнута и пряника, побуждая нас стремиться к тому, что требуется для нашего выживания, и достигать соответствующих целей. Внешний (такой как вид еды) или внутренний стимул (такой как снижение уровня глюкозы) регистрируется лимбической системой, создающей в ответ побуждение, воспринимаемое сознанием как желание. Затем кора больших полушарий дает организму указания, как себя вести, чтобы это желание осуществилось. Активирующиеся при этом области мозга посылают сигналы обратно в лимбическую систему, где выделяются подобные наркотикам неиромедиаторы, повышающие уровень находящегося в обороте дофамина и вызывающие чувство удовлетворения.

Эта разновидность неудовлетворенности распространена весьма широко: по некоторым данным, хотя бы одним из недугов, отнесенным Блумом и Камингсом к синдрому дефицита удовлетворенности, страдает каждый четвертый 12. Многие из этих недугов трудноизлечимы, потому что затрагивают все уровни работы мозга. Хотя все побуждения в конечном счете связаны с потребностями организма, некоторые из побуждений могут вызывать очень сложные формы поведения, которые порой становятся самоцелью. Например, побуждение к питанию может запустить необычайно сложную последовательность действий, позволяющих не только добывать пищу, но и тщательно отбирать ее и готовить изысканные блюда. Тому, кто вкусил двойного печенья с шоколадной крошкой и мороженого из йогурта (по опыту автора этой книги), достаточно и слабейшего побуждения, чтобы совершить паломничество к холодильнику. Таким образом, наши побуждения затрагивают и простейшие функции мозга (например, в случае голода — отслеживание уровня глюкозы), и самые сложные. В анатомических терминах это означает все — от ствола мозга до коры лобных долей.

Эта сложная система сложилась за миллионы лет эволюции и до недавнего времени неплохо нам служила. В мире, где не хватало ресурсов, она вознаграждала нас и за действия, совершаемые в погоне за удовольствием, и за достижение соответствующих целей, гарантируя, что люди станут гнаться за будущим ужином, пока есть силы, или трудиться достаточно долго и усердно, чтобы получить довольно пищи для выживания. Одна беда: эволюция перестала поспевать за человеческой изобретательностью. Теперь у нас есть возможность поужинать, вынув из пластиковой упаковки и разогрев свиную отбивную, а не гоняться за кабаном и не убивать его своими руками. Неудивительно, что наши убогие достижения приносят так мало удовлетворения.